упоминание о двойной вершине почти не оставляет сомнений, что это был Танакуатуа, но открыли его заново и нанесли на карту лишь в 1820-м, когда туда пришел британский корабль «Пертинакс». Тогда же стало ясно, что за двадцать шесть лет, прошедшие с записи капитана Слизона, условия на нем изменились.

«Пертинакс» предварительно обошел вокруг острова. Восточный и северный его берега были скалистыми, негостеприимными; высадиться или стать на якорь там было негде, но плотный риф, начинающийся от южной оконечности, охватывал лагуну, занимающую почти весь западный берег. Корабль, не пытаясь найти проход в рифе, бросил якорь с внешней его стороны, в виде пляжа, на котором лежали несколько каноэ.

Там же собрались, оживленно переговариваясь, около полусотни туземцев, вооруженных копьями. Посовещавшись, они спустили на воду шесть каноэ и поплыли через лагуну к «Пертинаксу», но остановились с внутренней стороны рифа и снова начали совещаться, поглядывая на корабль, а затем, энергично работая веслами, повернули назад, втащили каноэ на берег и скрылись за деревьями.

Высадившийся с «Пертинакса» отряд нашел деревню покинутой. Там, помимо прочих вещей, обнаружились несколько матросских ножей, заржавленный пистолет, четыре медные пряжки от ремня, металлические пуговицы. Карниз в самой большой из хижин украшал целый ряд черепов и вырезанных из кости фигурок.

Дальнейшие поиски привели моряков на мыс с вкопанным в землю крестом. Его сколотили из досок, взятых явно с какого-то корабля, и вырезали на нем R.I.P.[21] Раскопав немного могилу в надежде узнать, кто в ней лежит, моряки нашли бутылку, а в ней листок бумаги со строчками, написанными чем-то бурым, похожим на кровь:

«ПАМЯТИ

Джеймса Бера из Лондона

Эдварда Тимсона из Шептона

Генри Дэвиса из Льюиса

С корабля „Фортитьюд“, что разбился здесь 10 мая 1812 г.

Их съели дикари-канебалы в мае-июле 1812 г.

ТЕБЯ БОГА СЛАВИМ

Писал Сэми Ходжс матрос 1 класа».

На обратном пути отряд подвергся нападению туземцев. Одного моряка тяжело ранили копьем, трех дикарей уложили мушкетными выстрелами, двух взяли в плен, а прочие разбежались.

Пленные сказали, как называется остров (предполагалось, по крайней мере, что это название, а не заклинание или проклятие). Под этим именем, Танакуатуа, он и стал известен впоследствии.

Записи Адмиралтейства показывают, что корабль «Фортитьюд» отплыл из Дептфорда 2 августа 1811 г. в Ботани-Бэй, имея на борту сто сорок два осужденных. До места назначения он не дошел и считался пропавшим без вести. В списке приговоренных числятся Джеймс Бер из Лондона, подделавший почтовый франк стоимостью 6 пенсов; Эдвард Тимсон из Шептона в Сомерсете, надбавивший себе жалованье обманным путем; Генри Дэвис из Льюиса в Сассексе, укравший курицу стоимостью 6 пенсов.

В списке судовой команды значится Сэмюел Ходжс из Рая в Сассексе.

В последний раз «Фортитьюд» видели в порту острова Отаэйте, позднее известного как Таити. Корабль отплыл оттуда 15 апреля 1812-го, после чего след его затерялся.

Официально Танакуатуа на картах Адмиралтейства не значился, но корабли — большей частью сбившиеся с курса или нуждающиеся в воде и свежих плодах — порой туда заходили. Иногда моряки вели натуральный обмен с туземцами, но последние пользовались дурной репутацией как вероломные каннибалы, отчего судовые визиты чаще напоминали военные действия. По той же причине остров не был изучен до 1848 года, когда туда пришел корабль «Файндер» с научной экспедицией на борту. В ее отчете говорилось, что туземцы «раскрашивают свои тела, украшают себя раковинами, и скудные лоскуты грубой ткани тоже служат им скорее для украшения, чем для прикрытия. Почти все мужчины также продевают кости в мочки ушей и костяные иглы в носовую перегородку так, чтобы по обе стороны от прокола торчало несколько дюймов. Безобразная татуировка на лицах придает им свирепый вид».

Убедившись, что свирепая внешность вкупе с громкими криками и потрясанием копьями не пугает пришельцев (ученых сопровождали военные моряки), туземцы сначала удивились, а после сдались. Когда морские пехотинцы дали предупредительный залп из ружей, воины тут же спрятались за деревьями, откуда их выманили подарками.

Поначалу столь воинственные, они оказались на поверку робкими и подозрительными. Имел место лишь еще один инцидент, когда дорогу исследователям загородило около десятка туземцев. Копья у них были с железными наконечниками, а один держал в руках ржавый мушкет. Он вскинул ружье и что-то крикнул — видимо, приказал своему оружию выстрелить; когда оно не послушалось, весь отряд пришел в замешательство. Попытавшись еще пару раз, неудачливый стрелок швырнул ружье наземь и вместе с товарищами скрылся в кустах. После ничего подобного уже не случалось, хотя всем людям с корабля было строго запрещено сходить на берег поодиночке.

Карту острова составили должным образом. Очертаниями Танакуатуа напоминает грушу; длина его восемь миль, ширина около пяти. Милях в полутора от его южной оконечности лежит маленький островок Хинуати площадью примерно сто пятьдесят акров. В составе рифа насчитывается еще с дюжину островков от одного до двенадцати акров. Вулканическая почва, богатая минеральными солями, приносит богатые урожаи таро, плодов хлебного дерева, кокосов и различных овощей. Среди последних неожиданно обнаружился картофель, посаженный, видимо, выжившими после крушения «Фортитьюд».

Взрослое население Танакуатуа насчитывало в то время всего человек полтораста, хотя заброшенные деревни показывали, что еще недавно их было больше. Условия жизни и обычаи туземцев экспедиция описывает как жестокие и омерзительные. Возглавлявший исследовательскую партию офицер считает их самыми примитивными дикарями из всех, с кем он сталкивался; корабельный врач приписывает это дегенерации, вызванной родственными браками.

В отчете утверждается, что остров, если возделывать его правильно, способен прокормить довольно крупное население, а также производить копру и другие полезные товары. Учитывая, однако, значительное вложение капитала, подготовительные работы (непригодность для них туземцев потребовала бы ввоза рабочей силы извне), скудость урожая в первоначальные годы и, наконец, расположение Танакуатуа в стороне от торговых путей, освоение его может оказаться нецелеобразным.

Определив таким образом значение Танакуатуа для экономики девятнадцатого века, «Файндер» отплыл на норд-вест, где составил еще менее благоприятный отчет об острове Оахому.

Но если для большого мира Танакуатуа не представлял интереса, это еще не значит, что им не интересовались вообще. За последующие шестьдесят лет остров, хотя и в медленном темпе, пережил больше событий, чем за все предыдущие тысячелетия.

В году примерно 1852-м он подвергся вторжению. Вражеское войско, нагрянувшее туда на флотилии из многих каноэ, составляло человек триста. Кто они были и откуда взялись, неясно — они говорили лишь, что их родной остров находится где-то на западе; но то, что они привезли с собой семьи, домашнюю птицу и даже