две темные фигуры, выступившие вперед. Грабитель протянул руку и его жесткие пальцы скомкали ткань дублета у меня на левой стороне груди. Только он успел это сделать, как мозг отдал приказ телу начать работать. Моя правая рука резко взметнулась и рухнула вниз, сбивая руку противника, одновременно тело резко развернулось на сто восемьдесят градусов, давая локтю левой руки "выстрелить" в челюсть грабителя. Он даже не успел вскрикнуть, издав короткий стон, падая на землю. Теперь я стоял лицом перед двумя грабителями, которые ошеломленно замерли, не зная, как реагировать на наглость горожанина, посмевшего оказать им сопротивление. Первым пришел в себя бандит с дубинкой, кинувшийся на меня, но для него, как и его подельника, второй и еще большой неожиданностью стал кинжал, который словно сам собой возник в руке их потенциальной жертвы. Кинжал я достал из сундука, перед тем как уходить и как оказалось, поступил так не зря. Уклонившись от удара, я резко выбросил руку с кинжалом вперед и почувствовал, как клинок входит в упругую человеческую плоть, и сразу быстро отскочил назад. Раненый грабитель глухо застонал, пошатнулся и схватился за левый бок. Дорога была расчищена, и я был готов уносить ноги с места схватки, как прохрипел раненый в бок бандит: — Сиплый, зарежь эту суку. Я его узнал. Это подмастерье палача.

Если несколько секунд назад мы еще могли разойтись, но после этих слов бандиты не оставили мне иного выхода. Оставлять их в живых, значит, заполучить себе врагов на городском дне, но хуже всего, что в городе поползут разные слухи, которые можно использовать против меня. Здесь мне нельзя было оставлять свидетелей.

Не знаю, что сыграло свою роль, мои решительные действия или страх перед палачом, но Сиплый проявил явную нерешительность и страх, что и решило исход нашего поединка, а у грабителя с дубинкой было больше злобы и смелости, но он был ранен и истекал кровью. Уйдя от неловкого замаха, я вонзил ему в горло кинжал. Он еще захрипел, когда я развернувшись, делаю два коротких шага к ворочающемуся на земле телу. Главарь только сейчас пришел в себя и понимает, что его сейчас ждет.

— Красные плащи отомстят… Всех вас… Хр-р-р… — и тело бандита с раздавленным горлом забилось в агонии.

Наклонившись, тщательно вытираю кинжал об его одежду, одновременно прислушиваюсь, процеживая сквозь себя звуки ночного города. Ни услышав ничего подозрительного, выпрямляюсь и торопливо, теперь уже не выбирая места куда ступать, ухожу с места схватки. Мне известно, как действует местное правосудие. Для того чтобы тебя не заподозрили, просто надо уйти как можно дальше от места преступления, и тогда, даже если наткнусь на ночной дозор, смогу сойти за ночного гуляку.

"Впрочем, даже если у них появятся сомнения, у меня есть деньги, чтобы откупиться".

Плохо было одно: блуждая в кромешной тьме, у меня никак не получалось сориентироваться в лабиринте узких улочек. Мне даже стало казаться, что все это время хожу по кругу, как вдруг услышал негромкие голоса на соседней улице.

— Сударь, ночь на дворе. Куда вы сейчас пойдете без фонаря? А вдруг грабители? — увещевал кого-то женский голос.

— Грабители?! Да вы сами грабители! Ни минуты не останусь в этом мерзком логове, полным воровок. Где мои деньги?! — возмущавшийся человек был в явном подпитии. — Ничего! Я в суд на вас подам! Вы у меня попляшете, твари!

"Бордель. То, что надо".

Резко вывернув из-за угла, я чуть ли не до смерти напугал толстого горожанина, выйдя ему навстречу.

— Матерь божья… — но он тут же замолчал, стоило мне пройти мимо него. За моей спиной раздался вздох облегчения.

— Какой приятный господин, — раздался женский голос. — Не хотите заглянуть к нам?

Хозяйка борделя, еще толком не разглядев меня в темноте, но уже поняла по шагам, что идет мужчина, тут же среагировала и стала зазывать потенциального клиента.

— Эй! Красавчик, не проходи мимо! У нас есть девочки на любой вкус!

ГЛАВА 10

С первым ударом колоколов, я вышел из борделя, предварительно спросив дорогу у хозяйки. Город постепенно наполнялся людьми и шумом. Еще не было слышно горластых зазывал, так как лавки еще только открывались, но зато уже лязгали и гремели железом кузницы, рынки быстро заполнялись торговцами, а по улицам торопливо шел ремесленный люд. Где-то вдалеке было слышно блеяние овец и хрюканье свиней, которых гнали на бойню. Я отправился по указанному пути и пройдя мимо Мясного рынка, скоро оказался в месте, который хорошо знал. Мне очень хотелось есть, но заходить в первую попавшуюся таверну не стал, а вместо этого отправился завтракать в "Дубовый лист". У Жерара, к моей радости, никаких сообщений для меня не было, зато по привычке городского жителя он вывалил на меня кучу новостей, в том числе и о трех трупах, найденных недалеко от Мясного рынка.

— Я есть хочу, а не сплетни слушать, — заявил я, когда он перешел к очередному слуху.

— Так бы и сказал. Есть вкусный суп, приправленный клецками и чесночной колбасой.

— Клецки?

— Это кусочки теста, сваренные в остром соусе. Тебе понравится. А к нему — жареная курица. Как тебе?

— Давай.

Закончив завтракать, я подошел к хозяину, расплатился, после чего спросил, нет ли поблизости приличной бани. Тот, долго не раздумывая, объяснил, как добраться до частной бани, расположенной сразу за Овощным рынком. При этом добавил, что отправляет туда всех своих гостей, когда те желают помыться, при этом никто из них не жаловался на обслуживание.

Баня состояла из общего отделения и десятка отдельных ванн, отделенных занавесками, причем смотрелась намного чище и светлее, чем общественные купальни. В одноместной купальне находилась деревянная бадья, укрепленная обручами и лавка. В плату входили: горячая вода, мыло и полотенце. При желании можно заказать вино и шлюху. Спокойно вымывшись в одиночестве, я вернулся домой. Вдовы не было. Переодевшись в чистое белье, я прилег на кровать и почти мгновенно уснул. Разбудила меня хозяйка: — Господин Ватель! Господин Ватель, к вам пришли от господина Молара.

"Молар? Это еще кто такой? Надеюсь, это не кредитор?".

— Дайте мне немного времени, мадам Бове, а потом проводите этого человека ко мне.

Только я привел себя в порядок, как дверь снова открылась и на пороге показался мужчина, которого мне уже довелось видеть. Именно этот тип крутился вокруг меня, во время моей прогулки, а потом внезапно исчез. Это был молодой мужчина, лет двадцати восьми, хорошо одетый. Лицо чистое, руки гладкие. Он старался держаться спокойно, но глаза