в прошлый раз, Трой поднял по лестнице сперва Лексу, а затем вернулся за Микелем. Мы выбрались в знакомое помещение, благодаря подсказке Микеля нашли спрятанный ключ от дверей и прошли в более просторный зал. Несмотря на отсутствие посетителей, пара светильников излучала тусклый свет, а в жаровнях тлели благовония.

Мы усадили Лексу и Микеля у массивной колонны.

– Я позову жриц, чтобы они присмотрели за вами, и схожу за Тионом, – устало выдохнув, предупредил Трой и повернулся к выходу.

– Нет, – только и успел выдавить Микель, как Веста стремительно набросилась на огненного и одним резким движением приложила его головой о колонну.

Не ожидав перемены, я застыла, пока Веста кряхтя поддержала завалившееся тело близнеца и не особо аккуратно усадила его рядом с Лексой.

– Пожа…луйста, не убивай его. Он… мой друг. Он сожа…леет о смерти Эли…она, – захлёбываясь словами, еле выговорил Микель, сражаясь с неповоротливым языком.

Вряд ли Веста действительно собиралась его убить, но я всё же насторожилась.

– Успокойся, Микель. Просто наши пути расходятся, а он, как лишний свидетель, нам не нужен, – бросила Веста и повернулась ко мне. – Похоже, зря ты волновалась. Я почти сразу наткнулась на него в коридоре. Скорее всего, не появись мы, он бы помог Микелю.

Я коротко кивнула, устав думать, насколько глупо поступила, вмешавшись.

– Хотя сомневаюсь, что он успел бы к спасению этого… Тиона и сивиллы. Их бы убили раньше, – добавила Веста, нахмурившись. – Запомни это, Микель, и о нашем появлении держи язык за зубами. Ты тоже, – предупредила она Лексу, которая всё это время безмолвно созерцала происходящее. – Мы могли не вмешиваться, но помогли. Никто из нас не простит вам Элиона, и надеюсь, что это наша последняя встреча. Пошли, Кассия.

– Нуж…на твоя по…мощь, Кассия. Нужно погово…рить, – прохрипел Микель с неожиданной мольбой во взгляде.

На пару мгновений я замерла, застигнутая врасплох желанием выслушать, но потом вспомнила обо всём произошедшем между нами. Микелю отлично удаются переговоры. Настолько хорошо, что каждый раз я верила его благим помыслам и в итоге привела друзей в ловушку.

Я отступила.

– Теперь пусть помогают мойры, ведь ты любимчик богинь. – Я схватилась за потухшую жаровню и с силой опрокинула её, подняв громкий гул, породивший многочисленное эхо.

Шум должен разбудить жриц.

Веста схватила меня за руку, и мы побежали из храма.

Лишь на рассвете, уставшие, мы добрались до трещины между мирами. Гипнос встревоженно расхаживал на Переправе, вся трава вокруг почернела, явственно демонстрируя протоптанные дорожки. Однако при нашем появлении его лицо озарила впервые за долгое время искренняя улыбка, он заметно расслабился, разом сбросив неведомый груз с плеч.

Гипнос заключил в объятия Весту и меня одновременно, а его прикосновения и встревоженное сердцебиение сказали больше любых слов. Веста и вовсе обмякла в объятиях отца.

– Вы задержались, – заявил более сдержанный Морос, хотя улыбку облегчения он тоже не скрывал.

– Выдался неудачный день для посещения дворца. Мы попали прямо на переворот, – пояснила Веста, когда Гипнос нас отпустил.

Боги-братья заметно напряглись, но, окинув нас взглядами и убедившись, что все конечности при нас, вновь расслабились. Гипнос закрыл проход, и мы устало поплелись к дому, по дороге рассказав о произошедшем. Я стыдливо помалкивала, когда Веста сообщила, как я избавилась от Гордия. Она делилась подробностями по-деловому отстранённо, но я забеспокоилась из-за полнейшего отсутствия сожаления. По-прежнему считала, что поступила верно, и всё же раньше я такой не была.

Прав ли Микель, что я сильнее похожа на Мелая, чем хотела бы признать?

К нашему облегчению, Кай всё ещё спал. Гипнос снял с нас иллюзии, мы помылись, а Морос помог обработать мой порез на предплечье – единственная вынесенная из сегодняшних неприятностей травма. Мы легко отделались.

Веста передала Гипносу найденный цилиндр, и тот подтвердил, что мы нашли нужное. Это вдвойне улучшило настроение, и мы разошлись по комнатам отдыхать. Я как можно тише пробралась к Каю в спальню. Утренний свет приглушали занавески, сохраняя в помещении полумрак. Я едва не застонала, наконец забравшись к Каю под бок. Мягкая кровать и одеяло укутывали, тепло, исходящее от спящего, успокаивало. Усталость и слабость из-за тревог были столь сильны, что даже боль от пореза едва ощущалась. Хотя с последним наверняка помогало данное Моросом обезболивающее.

Кай рядом вздохнул, стоило мне прохладными пальцами коснуться его кожи. Он задвигался, я торопливо закрыла глаза, заметив, что он заморгал, просыпаясь. Кай перевернулся на бок, его ладони прошлись по моей талии и бёдрам, после обнял, притянув меня к груди. Я совсем растаяла, ощутив дыхание на своих волосах.

– Веста подмешала мне нектар из реки Забвения? – голос прозвучал слишком ровно для того, кто только что проснулся.

Моё тело выдало, напрягшись. Лицо оставалось спрятанным на груди Кая, поэтому я продолжала притворяться спящей, медленно расслабляя мышцы, пока мозг лихорадочно придумывал враньё.

– Я чувствую, что ты не спишь, Кас, – мягким тоном предупредил Кай и погладил мою спину. – От тебя пахнет проблемами, которые ты попыталась смыть в душе.

Он прорицатель, что ли?

Теперь поняла возмущение Гелиона, когда тому не удалось одурачить Кая. Может, у него чутьё на ложь, вроде дара от отца? Полубог и всё такое.

– Веста в порядке?

Я сдалась и слабо кивнула.

– Отец и Морос?

Кивок.

– А ты?

Он немного отодвинулся, нащупав моё перевязанное предплечье. Мне было приятно и одновременно жаль видеть беспокойство на его лице. Кай напряжённо свёл брови, ища другие следы травм. Он немного успокоился, не найдя ни синяков, ни ссадин. Я протяжно выдохнула и прильнула к его ладони щекой, когда Кай погладил мою скулу.

– Кажется, у нас был договор не ввязываться в неприятности в одиночку.

– Я была с Вестой, – наконец призналась я.

– С Вестой, значит, – он угрожающе придвинулся, обхватив моё лицо руками, чтобы я не смогла сбежать. Приготовилась к выговору, но внезапно получила поцелуй. Ласковый, тягучий, подаривший обманчивое спокойствие. – Вы вдвоём хуже Элиона, того хоть можно было одурачить, вы же дурачите меня.

Кай пытался злиться, напрягался, чтобы удержать маску напускного недовольства, но та трескалась раз за разом, обнажая тревогу, а его губы то и дело приникали к моим для нового поцелуя. Недоволен он был, но в этот раз я не исчезла. Никуда не пропала, ни с кем из нас ничего не случилось.

Я тихо засмеялась, стоило его пальцам сжаться на моей талии, стало щекотно, но смех перешёл в стон, когда Кай прикусить мою губу. Следующие поцелуи стали жадными, глубокими, я прильнула к нему всем телом, Кай навалился сверху, усталость была позабыта, но надежде на продолжение не суждено было сбыться: он отстранился и