уже писала.

Он робко присаживается рядом со мной на диванчик.

— Что случилось?

— Я получила подарок от Дэнни.

Кайл хмурит брови.

— Вон, — я показываю на коробочку.

Он берет ее аккуратно, словно там смертельный яд, и заглядывает внутрь.

— Это его почерк, его оберточная бумага, — говорю я. — Именно такие подарки он мне всегда дарил. На свертке не было ни имени, ни печати — он просто лежал в квартире среди других пакетов.

Кайл смотрит на цепочку. На его лице смятение и озабоченность.

— Это чья-то шутка, — говорит он.

— Исключено.

— Исключено то, о чем ты сейчас думаешь. Где ты нашла сверток? Может, он с прошлого года…

— Он этого года, — я трясу головой.

— Но…

Кайл умолкает, не желая указывать на очевидное.

Он смотрит на меня — в глазах искренняя тревога. Опасается, что я сошла с ума? Но нет, вон оно, вещественное доказательство, маленькая открытая коробочка.

Кайл принимается мерять комнату шагами.

Я сглатываю. А потом делюсь с ним тем, что мучило меня с той минуты, как я открыла подарок:

— Ты же знаешь, я не видела тела Дэнни.

Кайл останавливается и недоверчиво качает головой. Запускает пятерню в шевелюру.

— Такого просто не может быть, — говорит он. — Не может быть, и точка.

— А какие еще варианты? — развожу я руками. — Кайл, я просто представить не могу, чтобы меня мог кто-то так жестоко разыграть. Все последние пять месяцев я училась жить без Дэнни, пыталась смириться с осознанием, что его больше нет… Но что, если…

— У кого еще есть ключи от этой квартиры? — спрашивает Кайл.

— У Бада, только мы с Дэнни дали ему ключ так давно, что он, наверное, уже и позабыл, куда его дел.

— Где конкретно лежал подарок?

— Вон там. С остальными.

— А как остальные подарки попали к тебе в квартиру? Ты получила их по почте? Их привезла служба доставки?

Вопросы сыплются один за другим, я едва за ними поспеваю.

— Я их сама принесла. Помнишь, мы встретились в баре и я пришла с работы с пакетами? Ну, когда мы перед Рождеством решили посидеть? Я, когда домой вернулась, просто вывалила их из пакетов на пол, и все.

— Может, тебе сверток подложили на стол на работе? — выдает Кайл еще одну версию. — Например, курьер, если подарок прислали на адрес офиса. Кроме того, посмотри на обертку — на ней не написано «С Рождеством». Вдруг это какой-нибудь старый подарок на другой праздник?

— Нет-нет, — я мотаю головой. — Все подарки вручали мне лично в руки. Дэнни никогда ничего мне в офис не отправлял. Все время, пока он был жив, я работала на дому. Кроме того, погляди сам, на оберточной бумаге — оттиски елок.

— Кто-то подложил подарок в один из пакетов, — уверенно говорит Кайл, глядя мне в глаза.

Падам! Вот загадка и разгадана. Кайл явно доволен собой.

Дэнни мертв.

Подарок не от него.

На краткий момент я уже…

Мне снова кажется, что пол уходит из-под ног.

— Кто? — со злостью в голосе выдыхаю я. — Кто его мог подложить? Ты? Карла? Бад?

Кайл качает головой.

— Если б у Бада был для тебя подарок от Дэнни, он бы тебе сказал прямым текстом. Как и я. А Карла не была с ним знакома. Подарок явно припас кто-то из тех, с кем Данни общался, когда был жив. Может, кто-нибудь из твоих коллег…

И тут до меня доходит. Мои коллеги совершенно ни при чем. Они всегда были со мной честны и прямолинейны.

В тот день, когда мы сидели в баре, я кое-кого встретила.

Психиатра Дэнни.

***

Следующая наша встреча с доктором Кляйн проходит на нее поле.

Сразу после Рождества я наношу ей визит, приехав к ней домой — адрес добывает Кайл. Я не спрашиваю, как именно это ему удается, ведь в справочниках эти сведения отсутствуют. Впрочем, даже я знаю, что деньги могут решить очень многие проблемы и сложности.

Доктор Кляйн живет в деревеньке Квог, и ее домик располагается практически на берегу. Я следую инструкциям Кайла и останавливаю машину, как только вижу верхушку черепичной крыши.

Погода стоит холодная — с океана дует ледяной ветер, швыряющий песок в лицо. Время близится к полудню, но из-за свинцовых туч, сулящих дождь, царит полусумрак. Я чувствую, как начинают падать первые капли.

Я бегом кидаюсь к домику и прячусь от дождя под навесом на крылечке. Я очень надеюсь, что доктор Кляйн сейчас дома. С одной стороны, мне ужасно хочется поскорей покончить с этим

разговором, а с другой стороны, страшновато ехать домой через ливень и надвигающийся шторм.

К моему счастью, доктор Кляйн не уехала на рождественские каникулы. Она не выказывает даже тени изумления, когда открывает дверь и видит, что я стою у нее на крыльце и обеспокоенно разглядываю тучи.

— Здравствуйте, Эрин, — говорит она. — Заходите.

И никаких тебе «Как вы узнали мой адрес?» или там «Что вы здесь делаете?».

Она знала, что я приеду.

Значит, Лесли полагала, что я достаточно умна и догадаюсь, что подарок подкинула именно она. Спрашивается, что за игру она затеяла?

Впрочем, я не тороплюсь. Я переступаю порог и стараюсь не выдать свое восхищение открывшейся передо мной картиной.

Похоже, психотерапевты в стране, где столько народу страдает нарциссизмом, зарабатывают и правда немало. Куда ни кинь взгляд, он упирается то в богато украшенные предметы старины, то в письменный стол, за который любой писатель продаст душу, то в книжные полки, заставленные дорогущими изданиями в твердых переплетах. Окна обрамлены белыми муслиновыми занавесками, а подоконники заставлены широкими пузатыми стаканами, в которых пляшет пламя свечей. В гостиной стоит угловой диван, накрытый кашемировым

покрывалом, на котором лежат плюшевые подушки. Рождественская елка, украшенная с безупречным вкусом, вздымается под самый потолок.

Я следую за Лесли на кухню, где она жестом предлагает мне присесть за стол. Я настроила себя на скандал и всеми силами продолжаю накручивать, но из-за своего воспитания не могу забыть, что все-таки в гостях.

Доктор Кляйн поворачивается к булькающей турке с кофе, снимает ее с огня, отставляет в сторону и открывает холодильник, откуда достает бутылку белого вина, и вопросительно на меня смотрит.

— Я за рулем, — качаю головой я.

— Не возражаете, если я выпью?

Да хоть на голове стойте, доктор Кляйн, главное, правду скажите.

Я пожимаю плечами.

Она наливает себе вместительный бокал, а мне остается довольствоваться стаканом «Сан-Пеллегрино». Я делаю небольшой глоток, чтобы смочить рот, в котором все пересохло.

— Подарок, я так понимаю, вы уже получили.

Обожаю людей, которые сразу