приезда такси целовались, не в силах это остановить.

Квартира Влада была в престижном районе Москвы, на высоком этаже и какой-то совершенно колоссальной площади. Переступив ее порог, первой моей мыслью было: «А кто ж это все убирает?»

— Не волнуйся, ко мне приходит домработница. Она готовит и убирает. Тебя я лишу этой «привилегии». Ты же об этом сейчас подумала?

— Совсем нет, — соврала я.

— Ну хорошо, проходи и осматривайся! Нравится тебе?

Мне нравилось. Со вкусом и, как говорится, дорого-богато!

— Если что не так, на твой взгляд, можешь устроить тут все как захочешь, на правах новой хозяйки.

— Куда нам с тобой поставить теперь эту муравьиную ферму? — оглядывала я комнату.

— Ставь на подоконник. Там света много. Или им не нужен свет?

— А черт их знает, что им нужно. Надо почитать об этом.

— У меня времени теперь много, я поинтересуюсь их жизнью на досуге.

А вот Фрейе здесь пока было явно не по себе. Она забилась под низкий журнальный столик в гостиной и жалобно мяукала.

— Может, она есть хочет или пить? — предположил Влад.

— Нет, просто место незнакомое. Я последнее время ее вожу из одного дома в другой, любая кошка будет не в себе от стольких переездов. Ведь ты знаешь, что кошки, в отличие от собак, привыкают не к хозяину, а к месту.

— Тогда я смею надеяться, что ее метания, наконец, закончились и она обретет постоянный дом, как и ты, моя любимая!

— Больше всего я хочу уже перестать метаться в своих желаниях и остановиться на правильном выборе.

— А есть он, этот правильный выбор-то? Я сомневаюсь. Даже философы не смогли дать точный ответ на этот вопрос.

— Ты хочешь опять поселить во мне сомнения, Влад? К чему это ты говоришь?

— Наоборот, я хочу, чтобы ты перестала сомневаться, что именно этот выбор правильный или неправильный.

Я пошла на кухню, Влад поехал за мной.

— Ты голодный? Я хочу что-нибудь приготовить на ужин.

— Я очень голодный. Но меня не было здесь около месяца, я и представления не имею, сколько мышей повесилось в моем холодильнике от голода.

Я открыла кухонный шкаф. На полках в прозрачных банках громоздились крупы, соль, сахар, спагетти разных конфигураций.

— Уже с голоду не умрем, у тебя тут на целую роту солдат запасов.

Пришла очередь холодильника. Но и там было полно всего. В морозилке я нашла еще и упаковку куриного филе.

— Как ты смотришь на то, что я приготовлю нам на ужин пасту?

— Обожаю ее! И по случаю нашей помолвки я открою бутылочку превосходного красного вина, как на это смотришь, Фенечка?

— Открывай! Прямо сейчас! Пить хочется!

— Момент!

Влад укатил в комнату за вином, а я стала готовить.

Еще до ужина, за готовкой и беседой, мы выпили почти всю бутылку.

Разговор наш крутился все около правильности и неправильности жизненного выбора. С Владом приятно было что-то обсуждать. Он не давил авторитетом, не навязывал своего мнения, как последнего в инстанции, не кипятился, не размахивал эмоционально руками, вел себя как интеллигент.

— Я так думаю, — делился он со мной, — что выбор всегда имеет под собой в первую очередь эмоциональную основу. Не зря же умные люди говорят, что надо вспомнить свою самую первую реакцию на событие или предложение. Это-то и будет эмоциональный, душевный отклик, а дальше уже на сцену выходит чистое рацио. Уверен, что эмоция — это и есть свобода. А события в жизни, которые важны для человека, все равно предопределены.

Тут я немного была с ним не согласна и вступила в спор:

— Тогда все что угодно можно свалить на предназначение. К примеру, ты идешь, а тебе кирпич на голову падает. О, это судьба, скажешь ты. А я скажу, что не фиг ходить по стройке без каски и не соблюдать технику безопасности.

— Это, безусловно, будет считаться несчастным случаем. Так сложилось, что он не надел каску, но что его вообще понесло на эту стройку — это будет уже стечение обстоятельств. Я приведу другой пример, ближе к нашей теме: брак предопределен, а как человек живет в этом браке — это его свобода выбора.

И тут я окончательно запуталась. Чтобы в этом разобраться, срочно требовалась вторая бутылка вина, которую мы с удовольствием и открыли, тем более что спагетти были уже готовы. За ужином мы продолжили.

— Фень, ты выбираешь, как тебе поступить, только на основе твоего душевного выбора, это в начале, а потом живешь, как подсказывает тебе совесть. А совесть, впрочем, как и справедливость, — это субъективные понятия для каждого человека. И еще, последствия наших решений всегда не так однозначны. Опять же, приведу пример. Я попал в автомобильную катастрофу и получил серьезную травму. Это — как итог ранее принятых мною решений.

— Каких? — не могла я поспеть за ходом его рассуждений.

— Вернуть себе дачу, подаренную тебе. Перелом обеих конечностей — это крайне неприятная история. Согласна?

— Еще бы!

— Так вот, но, если бы не эта ситуация с ногами, мы с большой вероятностью не были бы вновь вместе.

— Жизнь вообще теперь мне кажется бесконечным путем от несчастья к счастью и наоборот! — подытожила я.

— Жизнь, если ее жить активно и не бояться наделать кучу ошибок, действительно похожа на американские горки, тем она и интересна.

— О, — посмотрела я на часы, — уже полночь, пора спать. У меня завтра трудный день. Едем снимать на натуру.

— Я лягу в гостиной на диване. Или все же?..

— Пока диван, Влад!

— Не настаиваю.

Я легла, забрав с собой в постель Фрейю. Сон, как назло, не шел. Голова кружилась то ли от выпитого вина, то ли от калейдоскопа событий и мыслей в голове. Заснула я только под утро и, конечно, абсолютно не выспавшаяся и разбитая, поехала на студию.

Сбор был назначен на десять утра, а погрузили нас в автобус, чтобы везти на место съемки, только к двенадцати. За эти два часа я пыталась подремать то в одном укромном уголке, то в другом, но меня периодически отовсюду сгоняли. Поспать удалось только в автобусе. Ехали мы еще около двух часов, так что я чуть отдохнула и пришла в рабочее состояние.

Соседка по автобусу, молодая женщина, игравшая в эпизоде, всю дорогу тихо просидела в наушниках и не набивалась на разговор, за что я была ей очень благодарна.

И только под конец поездки, когда Татьяна, ассистент режиссера, стала зачитывать план съемок на сегодня, угостила меня вкусным чаем из термоса и представилась Анфисой.

Когда мы приехали «в поля»,