же грабли.

— Вик, может, без проверок обойдемся? У меня все-таки день рождения.

— Не сегодня, но проверку устроим однозначно!

— А как?

— Что как? Как проверить? Придется мне его соблазнить…

— Викуся, к чему такие жертвы? Может, как-то иначе?

— То есть ты хочешь встрять в сто первый раз в одну и ту же историю? Все твои романы, которые случались на моих глазах, заканчивались плохо. У тебя удивительная способность выбирать не тех мужиков. Уж, казалось бы, хирург, чем не партия? И начиналось все очень прилично, кто бы мог подумать, что через две недели знакомства он тебе изменит?

— Да, неожиданно Радмил себя повел…

— А ты как? Очень переживаешь?

— Переживала, но сейчас уже нет.

— Быстро ты утешилась… Значит, не любовь это была. Так, интрижка, причем с обеих сторон. Поэтому, если на этого Хохрякова ты делаешь ставку, надо быть уверенной, что потраченное тобой время на него пройдет не впустую. Фень, тебе тридцать три исполнилось, пора определяться. Рожать, в конце концов, пора. Хотя…

И Виктория, закурив, задумалась.

— Вик, что хотя? — вернула я ее к разговору.

— Хотя, если кинокарьера попрет, роды можно еще отложить. Сейчас во сколько только не рожают.

— Я об этом не думаю.

— О детях?

— О них как раз думаю. О том, что карьера в кино получится.

— Это ты напрасно. Ты же загадала.

— Желание звучало «Хочу сниматься в кино», я снимаюсь, но это не значит, что я стану звездой, понимаешь?

— Понимаю. А у тебя у самой-то есть желание? И вообще, какие планы на жизнь? Ты решила, что ты хочешь? А то, я смотрю, ты совсем стала жить безвольной жизнью. Влад подвернулся — ты с Владом, Радмил нарисовался — ты с ним, как-то это дурно пахнет, раньше ты так себя не вела.

— Ты меня осуждаешь?

— Что ты! Боже упаси кого-то осуждать. Каждый живет, как считает нужным, по своим внутренним правилам и законам. Я тебе даже сейчас завидую. Может, безрассудство в жизни необходимо? Когда живешь по плану, бывает так скучно. Там, где план, нет места импровизации. С четким жизненным планом вероятность достигнуть поставленной цели возрастает, но при этом исчезает некий шарм неизвестности.

В дверях появился Влад в коляске. Я сразу расстроилась. Не потому, что была не рада ему, а потому, что мне очень хотелось узнать Викино мнение и мысли по поводу планированной, продуманной жизни и жизни как придется. Безусловно, однозначного варианта нет. Но Вика ни дня не жила под девизом «как придется», у нее прекрасно выстроенная, продуманная до мелочей жизнь, но отчего-то она грустит, и мне было интересно с ней об этом поговорить.

— Девочки, а давайте пить чай! Феня, ты обещала чай из самовара, помнишь?

Увидев наши лица, Влад осекся и спросил:

— У вас серьезный разговор, я помешал?

— Нет, Влад, присоединяйся, интересно твое мнение. Ты человек, как говорится, искусства. У творческих людей, насколько мне известно, на жизнь свой взгляд, — начала Вика втягивать Влада в наш диспут.

— О, так вы тут философствуете?

— Почему сразу философствуем? Просто разговариваем о жизни.

— Любой разговор о жизни, неважно умный он или глупый, это некое размышление, размышление без ответов, и есть философия.

— Хорошо, пусть так. Вопрос в следующем: как лучше выстроить свою жизнь, в правильном ключе или жить играючи?

— Если чисто мое мнение интересует, то здесь, как и во всем, нужна золотая середина. Заигрываться тоже нельзя, это приводит часто к печальным последствиям. А вы как думаете?

— Я думаю, что без импровизации жить скучно! — ответила Вика.

— Так импровизируй, в чем дело?

— Дело в том, Влад, что импровизация — это дар. У меня его попросту нет, я не умею. А вот Феня создана для этого, у нее это так естественно получается. Она искренне верит в то, что делает, не задумывается, хорошо это или плохо, правильно — неправильно… Она это делает по наитию души, опираясь только на эмоциональную составляющую. В этом и есть вся прелесть и очарование жизни.

Я немного обиделась на Вику. Как это я не задумываюсь, что я — дурочка какая-нибудь?

— Нет, это не так! — решила я возразить. — Может, я и действительно умею импровизировать в жизни, но у меня есть страх.

— Страх чего? — удивилась подруга.

— Страх того, что когда ты что-то делаешь по велению души, так скажем, без расчета, то ты никогда не сможешь точно знать, к чему это приведет. Шагая в пропасть нового, ты никогда не знаешь результата.

— Зато ты точно знаешь, что прямо сейчас создаешь новое произведение… По-моему, только так и нужно жить!

Мы втроем повернули головы в сторону веранды. Федор поднялся из-за стола и продолжил:

— Невольно сделал стойку на слово «импровизация». Братцы! Кому, как не мне, знать, что это такое! Импровизация в музыке — это полет души в сторону от главной темы. Вика права. Это необычная способность. Играть только по нотам скучно. Любой музыкант хочет отойти от написанного и сыграть другие ноты, импровизация — это свобода, но я знаю многих моих коллег, которые рады бы были, да не могут.

Все молчали, видно, у каждого было что сказать, но хотелось дослушать Федю.

— Нельзя, если представлялось одно, а получилось по-другому, считать это неправильным. Нужно воспринять это как сюрприз. И ты, сестренка, живешь этими сюрпризами, которые следуют после твоей импровизации.

«И это он еще не знает про бабушкино «наследство», — подумала я, — как только предоставится возможность, нужно все же ему рассказать».

Потом мы пили душистый чай из самовара. Я задувала свечи на именинном торте. Федя с Викой уехали, а мы еще сидели в саду — я в гамаке, Влад в своем кресле. Дождь к ночи кончился. Вечер был теплым, небо раскрыло свои объятия для мелких и крупных звезд.

— Ты поживешь со мной здесь, Фень? Одному мне будет тоскливо.

— Я сама хотела попросить тебя приютить меня. С прошлой квартиры я съехала, новую пока не нашла.

— Живи сколько хочешь. Дом твой.

— Это пока, Влад. Как только коридор затмений откроется и карты вступят в свою силу, я отменю желание, и мы перепишем его обратно на тебя.

— Интересно ты ими распоряжаешься. Назагадывала желаний, чтобы потом их отменять.

— Пока я отменила только тебя…

— Не жалеешь?

— Нет, разве так можно было с тобой поступать, ты должен был сам полюбить, но я боялась, что ты никогда не обратишь на меня, как на женщину, внимания.

— Зато теперь у меня есть шанс… влюбиться в тебя по-настоящему. И я собираюсь им воспользоваться.

Глава 26