– Ну… я приблизительно представляю.

– Не представляете. Тогда – по сравнению с днем сегодняшним – населения в городе было поменьше, сами понимаете. Кроме того, все наши бригады были полностью укомплектованы. Врач, фельдшер, санитар. На специализированных – врач, два фельдшера и санитар. Часть бригад сменялась не в период с семи до восьми, а с семи до половины восьмого, что позволяло перекрыть часовое «окно», пока комплектовалась следующая смена. Были и бригады, работавшие с семи утра до одиннадцати ночи, которые тоже помогали забить пробел вечерней пересменки. Вызова дифференцировались, те, что попадали под категорию «скоропомощных», передавались бригадам, остальные передавались в поликлинику или больницу. Задержка выполнения вызова более десяти минут была поводом для обсуждения всех трех смен, и за нее можно было легко схлопотать выговор.

– А сейчас, разумеется…

– Разумеется, – начмед не поддержал насмешливый тон. – На сегодняшний день, с учетом всех сокращений и урезаний, мы в состоянии дать городу лишь тридцать пять бригад. Это на шестнадцать бригад меньше. И это двадцать лет спустя, при неуклонном росте населения и большого количества эмигрантов, которые, хоть и не живут здесь документально, на практике точно также болеют и точно также вызывают «Скорую помощь». И им, даже при отсутствии страховых полисов, мы тоже обязаны оказывать медицинскую помощь. Тоже люди они, так ведь?

– Так.

– Теперь проведем простой расчет. Допустим, на часах у нас восемь утра. Заступает утренняя смена – шестнадцать бригад, имеющихся на нашей подстанции. У диспетчера направления уже дожидаются их как минимум тридцать вызовов. Тридцать.

– Вдвое больше, понимаю ваш намек.

– Верно понимаете. Все шестнадцать бригад хватают такое же количество вызовов и уезжают. Четырнадцать вызовов остаются лежать.

– В том числе и инфаркты?

– Нет. Вызова, попадающие под категорию срочных – инфаркты, инсульты, несчастные случаи, катастрофы, роды – обслуживаются в первую очередь. Вся проблема в том, что, повторюсь, в силу возрастающей обращаемости, их своевременно просто некому обслуживать. Если на каждого врача приходится два вызова, и на обоих – инфаркт, он поедет только на один. Разорваться он, как вы можете догадать, не может… Так вот, четырнадцать вызовов лежат. Пока они лежат, поступают, допустим, еще десять вызовов. Итого двадцать четыре. На обслуживание вызова средней сложности уходит около сорока минут. Как только отзванивается первая бригада, диспетчер тут же отправляет ее на следующий вызов. Если есть что-то срочное, то туда, вне зависимости от времени поступления, если нет – на очередной поступивший вызов.

– Я все понимаю. Так почему инфарктный больной ждал столько времени? Час с половиной! Первую же отзвонившуюся бригаду должны были туда отправить.

– Обращаемость, Ярослав Геннадьевич, – довольно произнес Мендель. – И необоснованная – в том числе. Вот вам вызова семнадцатой бригады за тот день. Оцените. Первый вызов, с восьми часов. Тридцать пять лет, диагноз – ОРВИ[48]. Жалуется на температуру в тридцать восемь градусов, головную боль, озноб и все такое прочее. День не выходной, время не ночное, температура далека от способности вызвать судороги и свернуть кровь прижизненно. Что мешало этому товарищу обратиться с теми же жалобами в поликлинику? Вызвать участкового на дом, оформить больничный лист? Отвечу с радостью. Участковые по квартирам ездить не любят, это надо тащиться в поликлинику самому, стоять в очереди, покупать лекарства на свои наличные. Зачем вся эта суета, когда можно вызвать «Скорую»? Это же гораздо проще – сами приедут, уколют, рекомендаций надают. И все бесплатно, что главное. Отказать-то мы не в праве. И ходить никуда не надо. Вот графа в карте «Оказанная помощь». К чему она свелась, прочитайте, будьте любезны.

Адвокат криво усмехнулся, пробежал глазами карту вызова.

– Почерк, конечно… Хм… Даны реко… Э-э, рекомендации. Да, даны рекомендации. Табулетт… чего?

– Таблетка аспирина внутрь. Доктор Власин грешит латынью. Обильное теплое питье. В скобках приписка – препарат больного. Сам, как я понял, он эту таблетку принять не мог. Только под чутким руководством врача «Скорой помощи». Но Бог с ним, следующий вызов. Передано по рации, обратите внимание.

– То есть?

– То есть, без заезда на станцию. Многие уверены, что после каждого прямо вызова бригады следуют на станцию. Им и в голову не приходит, что первая освободившаяся бригада может быть в пригороде. Поэтому вопросы вроде: «Мой дом возле вашей «Скорой», а вы ко мне час едете» мы обычно оставляем без ответа. Да… Так вот… Больной шестьдесят лет, жалобы на боли в затылочной области головы и шее. Диагноз – шейный остеохондроз. Лечение – рекомендации, обезболили анальгином. Повторюсь, что время дневное и поликлиника работают.

– Человек пожилой, ей трудно самой идти в поликлинику, – произнес Трубинин. – И, если взять в качестве аргумента ваши же слова и нежелании участковых врачей ходить по квартирам…

– Все правильно. Но скажите, нуждалась ли эта женщина именно в скорой помощи? Были ли у нее признаки неотложного состояния? Угроза жизни?

– Впоследствии, возможно…

– Возможно. Спрошу иначе. В чем она нуждалась – в спасении жизни или в проведении планового лечения?

– Я понимаю, к чему вы клоните.

– Вот и прекрасно. Грубо говоря, сей вызов был тоже малообоснован. Особенно на фоне того, что истинно профильных вызовов для «Скорой помощи» тоже хватает. Третий вызов. Тоже бабушка, шестьдесят семь лет, жалобы на артериальное давление, головную боль, головокружение. Вот данные анамнеза – болеет артериальной гипертензией уже двенадцать лет, состоит на учете, периодически лечится в стационаре. Давление у нее поднялось выше рабочего на двадцать единиц. Это даже не гипертонический криз[49]. Угрозы для жизни – непосредственной, опять же – нет. Оказанная помощь стандартна – валокордин и анальгин. Черед десять минут ей полегчало. Обоснован вызов?

– А если она просто не знала, что делать?

– Это за двенадцать-то лет болезни? Уважаемый Ярослав Геннадьевич, вы просто плохо знаете бабушек. В плане заболеваний сердечно-сосудистой системы они порой и профессоров за пояс заткнут по части оказания помощи. Могу вас уверить, что на каждом подобного рода вызове врач начинает опрос больного именно с того, что принимает и что помогает. Бабульки отвечают, в бумажку не глядя. Данный вызов был осуществлен профилактически. Она и сама знала прекрасно, что надо, но вдруг доктор чего присоветует?

– А вдруг и присоветует?

– Угу. Но почему доктор «Скорой помощи»? Больная нуждалась не в оказании скорой помощи, а именно в лечении. А лечением занимается поликлиника. Нельзя путаться друг у друга в секторах работы.

– Вы проявляется черствость, уважаемый Николай Викторович, – ядовито сказал адвокат. – Где же ваша хваленая медицинская гуманность? Клятва Гиппократа, а? Пожилой человек