– У меня ножик должен быть. Я его обычно всегда с собой ношу. В одном видосе видел. Там сказали, что в лес без ножа нельзя ходить.

Он действительно выудил складной перочинный нож, выправил лезвие.

– Вот! Там еще открывашка есть, пила и ножницы.

– Ни фига себе ты вооружился, – с уважением произнес Рыжий, наклонился, вцепившись в подоконник.

Славик передал ему ножик через Демида.

– Только побыстрее, – пробухтел тот.

Рыжий не огрызнулся, не одернул его в ответ, откликнулся:

– Стараюсь.

И опять остальным приходилось лишь ждать, слушать, как потрескивает рассохшаяся древесина, как металл с противным скрежетом царапает стекло.

– Черт! – сердито зашипел Рыжий, перехватил нож левой рукой, а пальцы правой засунул в рот.

– Порезался? – с тревогой воскликнула Соня. – Надо перевязать? У меня платок есть.

Но Рыжий только отмахнулся:

– Потом.

Вниз полетела одна сломанная рейка, в красных пятнах поверх шелушащейся белой краски, потом вторая.

Демид по-прежнему морщился, корчил недовольные физиономии, но терпел.

– Стекло возьмите кто-нибудь, – наконец произнес Рыжий.

Соня опять устремилась первая.

– Только сама не обрежься, – предупредил ее Рыжий, опять осторожно наклоняясь.

– Пролезешь? – спросила Яна.

– Я-то пролезу, – заверил он убежденно. – А вот как остальные?

Особенно тот, кто окажется последним, ведь некому будет его подсадить. Хотя и остальные под сомнением, если даже ловкий изворотливый Рыжий с трудом справился. Он долго пытался подтянуться, цепляясь за стену носами кроссов, но опять едва не срывался, пока Демид, собрав все оставшиеся силы, не подставил ему для упора согнутую в локте руку. Лишь тогда Рыжий все-таки заполз животом на подоконник, отчасти высунувшись в окно, потом еще какое-то время извивался, выбираясь.

Наконец подошвы его кроссовок мелькнули в оконном проеме, и он исчез снаружи. Хотя почти сразу опять появился, присев на четвереньки, заглянул вниз, доложил негромко:

– Здесь тихо. Никого. – Потом спросил: – Кто-нибудь еще полезет? Я отсюда помогу, за руки вытащу. Или сначала попробую добраться до корпуса? У нас же в рюкзаках есть веревки.

– Давай лучше сначала за веревками, – отозвалась снизу Кошкина.

Скорее всего, она понимала, как будет сложно тем, кто останется в подвале, когда другие уже на свободе. Да и Рыжему проще одному действовать, отвечать и беспокоиться только за себя.

– Хорошо, – согласился он, пообещал: – Скоро вернусь. – И осторожно, постоянно озираясь, двинулся вдоль стены к углу, который находился всех ближе к забору.

Вдоль него легче пробираться, прячась за кустами и высокой травой. Да хоть ползком. И лучше продвинуться подальше за жилой корпус, чтобы подойти к нему с противоположной от столовой стороны – там как раз комната девчонок, и окна открыты. Но сначала не мешало бы осмотреться, узнать точно, где их тюремщики.

Рыжий, припав к стене, заглянул за угол, отметил облегченно: тут тоже никого, как он и предполагал.

Смысл тем людям бродить возле ограды по нескошенным зарослям? Они наверняка и подумать не могли, что ребята попытаются вылезти в окно, иначе бы и возле него выставили человека. Или заколотили бы. Но тоже, видимо, посчитали – дети! Значит, перепугаются, значит, будут сидеть тихо, как мышки, смиренно ожидая, что с ними сделают.

Ага! Не с теми связались!

Глава 35

Ему и правда едва не пришлось ползти – Рыжий передвигался короткими перебежками, низко пригибаясь к земле. В одном месте задержался, наблюдая. Насчитал пятерых: мужчины разного возраста и комплекции. Но не факт, что это все.

Они торчали возле столовой, переговаривались. Один потягивал воду из бутылки, другой что-то перекладывал в небольшом пластиковом чемоданчике, похожем на ящик для инструментов или дорожную аптечку.

Вот это Рыжему совсем не понравилось, но он не стал задерживаться. Главное, побыстрее добыть веревку и вытащить остальных. А эти пусть что хотят, то и делают после того, как ребят и след простынет.

Он и дальше следовал своему плану: не стал пробираться в корпус по прямой, обошел по кругу, внимательно озираясь, забрался через окно в девчачью комнату, из нее, согнувшись в три погибели, прокрался в соседнюю, на всякий случай прихватил не одну веревку, а две и той же дорогой двинул назад.

На обратном пути Рыжий чувствовал себя увереннее и смелее, но все равно старался не рисковать, хотя и торопился: он же понятия не имел, что на уме у тех уродов. Вдруг решат проведать пленников. Или…

Не важно, что там предполагалось еще, если не позволить ему случиться. А именно ради этого Рыжий все и проделывал, и ему везло.

Он опять благополучно добрался до цели. Ребята заметно оживились, когда увидели его в оконном проеме, Соня даже улыбнулась. Демид опять забухтел, но и от роли лесенки не отказался.

Яна распределила очередь, кто за кем, сама согласилась остаться предпоследней, а первым решили вытаскивать Славика. Он самый легкий, как раз подойдет, чтобы отработать технику и приноровиться.

Рыжий обмотал вокруг пояса один конец веревки, второй спустил в подвал, посоветовал:

– Лучше тоже обвязаться, а я буду подтягивать.

Точнее, собрался все это сказать и уже начал. Но успел произнести только половину фразы, как на плечо тяжело легла чужая рука, и над головой прозвучало:

– Надо же, какие сообразительные детки!

Потом та же рука скомкала ворот его футболки и резко потянула вверх.

Ворот впился в горло, и Рыжий едва не задохнулся, чуть слышно захрипел, давясь готовыми вырваться словами.

– С веревкой это ты хорошо придумал, – раздался второй голос. – Как раз пригодится. Связать особо прытких.

Да как же так? Где он прокололся, попался на глаза, потерял бдительность?

Рыжий дернулся, пытаясь вырваться, но ворот впился в горло еще сильнее, заставив сдавленно закашляться, а тот самый громила, который некоторое время назад волок в лагерь Кошкину, только сильней сжал кулак, а для надежности еще и ухватил за руку, вывернул ее назад. Потом выдал распоряжение второму:

– Ты тут останься. Присматривай, чтобы больше ничего не придумали. А я этого на место верну. – Потом пробурчал под нос: – Ничего, недолго осталось.

Но он даже сам не представлял, насколько недолго. Потому что, развернув Рыжего и развернувшись сам, увидел направленное на него дуло двустволки. И тут же услышал уверенно-холодное:

– Парня отпустите.

Рыжий почувствовал, как пальцы на его руке дрогнули, потом сомкнулись еще сильнее, сдавив запястье до боли. Второй мужчина, скорее всего, неосознанно отпрянул назад, едва не врезался в стену. А громила, пользуясь тем, что отчасти оказался прикрыт пленником, с напряженным вызовом поинтересовался:

– А ты еще кто такой?

– А вы не в курсе? – усмехнувшись, в тон ему ответил этот, с двустволкой. – Меня к вам папаша