- Что значит «зачем»? – переспрашиваю, глядя на неё не мигая.

- Вопрос простой, - продолжает она. – Просто ответь на него. Мне кажется, я заслуживаю немного честности. Хоть раз…

- Ты заслуживаешь честности? – приподнимаю бровь я. Нет, она серьёзно? После всего дерьма… она говорит о честности?

- Да, - Лира опускает взгляд. – Теперь ты знаешь обо мне всё… и о моих к тебе чувствах тоже… Но я, - взмах ресниц, и пронзительная синева снова нацелена на меня. – Я о тебе ничего не знаю, Дамир. Зачем ты спас моего брата?

- Чтобы он на грёбанный аукцион не попал! – вскипаю я.

Чёртова девчонка! Она собирается весь вечер на мозги капать?

- Или ты против? – продолжаю, чувствуя, как всё внутри закипает то ли от ярости, то ли от... другого чувства.

Совесть? Раскаяние? Неприятный ком подходит к горлу.

Я как железный дровосек, который слишком давно не использовал свои чувства. Нужные механизмы успели заржаветь, и теперь при каждом движении всё внутри сковывает от боли.

- Я могу вернуть его обратно! – предлагаю ей. – Давай, прямо сейчас!

- Нет! – взвизгивает она. – Нет, Дамир… прекрати…

Лира проходит мимо меня к кровати и садится.

Она опускает лицо в ладони. Её маленькие плечики жалобно вздрагивают от каждого вздоха.

Подхожу ближе и, не отдавая себе отчёт в действиях, сажусь рядом, обнимая её.

Мне хочется, чтобы она успокоилась.

Нет, не так.

Мне нужно, чтобы она успокоилась. Снова расслабилась. И доверяла мне.

Пальцы скользят по бархатной коже.

Притягиваю её к себе. Глажу по волосам. Перебираю длинные пряди – будто шёлк через пальцы пропускаю.

Тянусь вперёд.

Сначала целую лоб, а потом жадно спускаюсь ниже. Я знаю, что действую на неё также, как и она на меня. Острый кайф разносится по венам, когда мои губы соприкасаются с её нежными, распахнутыми бутонами.

В штанах мигом каменеет. Внизу всё тянет и наливается приятным томлением.

Её ладони упираются мне в грудь. Сперва Лира, застигнутая врасплох, отвечает мне. Но слишком быстро берёт себя в руки, и к моему огромному неудовольствию, отталкивает.

Какого хрена?

- Не надо, - тихо шепчет, прикрывая глаза.

- Почему? – сердце отчаянно бьётся в горле.

- Я не хочу.

Поднимает на меня взгляд. Смотрит дерзко и с вызовом.

Блядь.

Знает же, что я могу взять её. Могу сделать всё, что захочу.

И при этом смотрит так яростно. Почти дико.

- Уверена? – цежу сквозь зубы.

Да, я могу заставить её захотеть. Но тогда… Боюсь, что тогда завтра у моей пленницы не будет правильного настроения.

- Да, - отвечает и отворачивается.

- Ладно, - резко встаю.

Член натягивает брюки. Слишком острое напряжение. Сложно стерпеть.

Чувствую, как раздражение набирает обороты. Хочется что-нибудь ударить. Иду к выходу. Надо проветриться.

Пересекаю комнату за считанные секунды. Опускают ручку и открываю дверь.

Уже стоя на пороге, бросаю ей:

- Завтра мы едем на встречу с твоим отцом. Подготовь брата.

Оборачиваюсь.

Ожидаю увидеть радость на её лице, но её тем нет.

Пожимая плечами, выхожу из спальни.

Многое бы отдал, чтобы узнать, что там у неё в голове.

Лира

Не могу заснуть. Верчусь под одеялом на широкой и очень удобной кровати.

Одеяло наматывается на меня, сворачиваясь в кокон. В нём так тепло и уютно, что мне не хочется больше никуда вылезать.

Дамира нет.

Сегодня он не пришёл ночевать.

Я ждала его до тех пор, пока в доме не стихли последние звуки. Но он так и не пришёл. Наверное, это его способ наказать меня за отказ в сексе.

В тот момент, когда сказала ему «нет», я ощущала себя такой сильной! Хотелось послать его к чёрту! Но я сдержалась.

Ещё вчера утром мне казалось, что я влюблена в этого человека. А сейчас чувствую себя такой глупой. Ужасно глупой...

Как можно было настолько сильно привязаться к собственному тюремщику? Ведь мне показалось, что это была любовь... Я просто дура!

Такая отчаянная зависимость от человека никак не может быть любовью! Палач каким-то непостижимым образом смог околдовать меня. Внушить чувства, которых, если разобраться, нет и быть не может!

Ведь он просто играл мною. Планомерно подменял у меня в голове понятия. И в итоге... Я спутала зависимость с привязанностью. Благородство с подлостью. А любовь... с похотью.

Да. Между нами никогда не было ничего, кроме этой нездоровой страсти и его всеобъемлющего желания подчинить меня. Он желал, а я уступала. Уступала до тех пор, пока не оказалась загнана в угол.

Но сейчас Палачу тоже кое-что от меня нужно. Быть может, теперь я смогу попросить у него что-то взамен?

Я понимаю, что пытаться уснуть бесполезно, когда за окном занимается рассвет.

Сажусь в кровати.

С какой бы целью Дамир не повёз меня в тюрьму, сегодня я увижу своего папу.

Мы с ним были не очень близки. После смерти мамы он сильно изменился. Стал таким хмурым… Часто приходил домой уже затемно. Иногда у меня складывалось ощущение, что дом тяготит его. Стены, хранящие счастливые воспоминания, давят обречённой невозможностью вернуть прошлое. Я понимала всё это и старалась быть для брата не только старшей сестрой, но и родителем.

Однако иногда у папы случались моменты просветления. Летом он часто возил нас в путешествия. Тогда, хотя бы на время, он казался прежним…

Интересно, каким он стал сейчас? Я не видела его около года. Вспоминаю густые брови и серьёзный, но такой доброжелательный взгляд отца, когда я заходила к нему в кабинет.

Интересно, Влад