Спенсер открывает для меня дверь, когда мы подъезжаем к ресторану, и я вхожу внутрь первой, мое сердце подпрыгивает к горлу, когда я замечаю отца, брата и его жену за соседним столиком. Сначала я смотрю в глаза отцу, и облегчение, которое я вижу в его взгляде, когда он замечает меня… обнадеживает.

Как будто он действительно беспокоился обо мне.

Хозяйка провожает нас к их столику, и отец уже встает со стула, притягивает меня к себе, как только я подхожу ближе, и крепко обнимает меня. Я прижимаюсь к нему, вдыхая его знакомый запах, мои глаза закрываются, когда воспоминания о прошлом, когда мы были вместе, обрушиваются на меня одно за другим.

Но между нами недостаточно воспоминаний. Много лет назад я достигла определенного момента, когда мне показалось, что он отказался от меня, но, возможно, это было не так.

Может быть, моя мать оттолкнула его. Она всегда хотела меня к себе, забирала меня из школы и водила на один прием к врачу за другим. Возможно, поэтому он пытался цепляться за Каролину, хотя в итоге она бросила его ради танцев и сбежала в Лондон. Она бросила всех нас. Но ей это как — то сходит с рук, потому что у нее есть какая — то цель, благодаря тому, что она такая красивая танцовщица.

Мне нужно побороть свою зависть к ситуации Каролины. По крайней мере, все они в основном оставляют ее в покое. Я просто завидую, вот и все.

— Я так волновался, когда мы не знали, где ты, — говорит отец, отстраняясь от меня, его руки все еще сжимают мои плечи, пока он внимательно изучает меня. — Мы все волновались.

Мне не нужно чувство вины. Я и так чувствую себя достаточно плохо.

— Ты хорошо выглядишь, — продолжает он, его обеспокоенный взгляд сканирует меня с головы до ног. — У тебя есть немного цвета лица. И ты набрала вес?

— Да. — Я киваю. — Наконец — то ко мне вернулся аппетит.

Его улыбка маленькая, но искренняя. — Я рад.

Заметьте, он не спрашивает, почему у меня с самого начала не было аппетита. Иногда мне кажется, что он предпочитает делать вид, что со мной все в порядке.

Так проще.

Мы устраиваемся в креслах, мой отец сидит во главе стола, Уит и Саммер прямо напротив нас. Я не видела их со свадьбы, и они золотые от солнца, которое, я уверена, впитали во время медового месяца. Уит облокотился на спинку стула Саммер, его пальцы скользят по ее руке. По ее спине. Вдоль плеча. При каждом удобном случае он прикасается к ней, и это заметно.

Ласковый Ланкастер — это ненормально. Я знаю, что Уит любит ее, и это стало так очевидно за эти годы. Это приятно видеть.

Я украдкой бросаю взгляд в сторону Спенсера и вижу, что он уже смотрит на меня, и я отворачиваюсь, смущенная тем, что меня поймали. Я могу только надеяться, что у нас будут такие же отношения, как у них. Когда он не сможет перестать смотреть на меня. Прикасаться ко мне. Может быть, я стану всем, о чем он будет думать. Я буду поглощать его так же сильно, как он поглощает меня.

Девушка может мечтать.

— Расскажи нам, что случилось, — говорит Уит, переходя сразу к делу, как только официант принимает заказ на напитки у меня и Спенсера. — Куда именно ты уехала?

Спенсер бросает на меня знающий взгляд. Он уже сказал Уиту, где я была, но моему отцу не сообщил. Я не верила, что он не проболтается маме, если она с ним свяжется. Уит ведет себя так, будто тоже ничего не знает, чтобы уберечь моего отца от оскорбления его чувств, и это даже… мило.

И поверьте, что я никогда бы не назвала своего старшего брата милым.

Я приступаю к объяснению, сообщая им, что Эрл оставил мне значительную собственность и дом в Калифорнии, и как прекрасен Big Sur. Саммер с восторженным вниманием слушает, как я описываю это, ее губы расплываются в улыбке, когда я продолжаю рассказывать о том, как мне нравится дом, густые красные деревья и океан. Только когда я делаю паузу, чтобы попить воды, она наконец — то может что — то сказать.

— Ты выглядишь очень счастливой, Сильви, — говорит она. — Может быть, Калифорния тебе подходит.

— Я думаю, она определенно подходит мне, — соглашаюсь я. — Я точно хочу проводить там больше времени.

— Хммм. — так отвечает мой отец.

Видимо, ему не нравится думать о том, что я так далеко.

— Больше похоже на то, что сидящий рядом с ней придурок — это то, что ей действительно пошло ей на пользу, — говорит Уит, заставляя отца рассмеяться.

В глазах Спенсера вспыхивает раздражение, и его рука опускается на верхнюю часть моего бедра, скользит по нему, пока его пальцы не оказываются между моих ног. — Заткнись, черт возьми.

— Не веди себя так, будто мы вернулись в среднюю школу, — укоряет Саммер. — Не обзывай своего друга, Уит.

— Я уйду, но только ради тебя. — Он наклоняется, чтобы поцеловать жену, и Спенсер издает рвотный звук, когда их губы соединяются.

— Прекрати, — говорю я, когда он наклоняет голову и целует меня в щеку.

— Твоему брату это нравится, — шепчет он близко к моему уху. — Он просто пытается сделать вид, что не волновался за тебя последние несколько недель.

— Это правда, — говорит Уит, его суровое выражение лица возвращается на место. — Мне не нравится, что ты сбежала и никому ничего не сказала, Сильви. Это было откровенное дерьмо.

— Уит, не ругайся на свою сестру, — говорит отец.

Я почти смеюсь.

— Мне это тоже не понравилось, — добавляет отец, его выражение лица идентично выражению лица Уита, его взгляд обращен ко мне. — Я знаю, что ты уже взрослая, но мы волнуемся, когда не получаем от тебя вестей. Когда мы понятия не имеем, где ты вообще находишься. Если ты планируешь отправиться в путешествие, то самое разумное — сообщить нам, куда ты едешь.

— Мне жаль, — говорю я, мой голос мягкий. — Мне просто… мне действительно нужно было ненадолго уехать. Иногда все становится слишком сложным, понимаете?

Все мужчины в моей жизни смотрят на меня с пустым выражением лица, даже Спенсер, и у меня замирает сердце.

— Я понимаю, — говорит Саммер, и я смотрю на нее, наши взгляды встречаются. Я не вижу ничего, кроме понимания, светящегося в ее глазах. — Иногда со всем, что происходит, я чувствую