Он вздохнул. — Ладно. Я хотел, чтобы мы остались наедине, и я не знал, как еще это сделать.

Я приподнимаюсь на локте, чтобы посмотреть на него сверху вниз, потрясенная. — Ты хотел этого?

Он кивает, тянется ко мне, его пальцы скользят по моей щеке. — Хорошенькая маленькая блондинка Сильви Ланкастер. Ты напомнила мне куклу, когда я увидел тебя в первый раз.

— Надувную куклу?

Спенсер усмехается. — Нет. Одну из тех милых маленьких куколок, которые хранятся на полке. Смотришь, но не трогаешь. Вот о чем я подумал, когда впервые увидел тебя. Я могу смотреть, но ни в коем случае не трогать. Уит сказал мне, чтобы я не трогал тебя.

Мой рот раскрылся. — Что?

— Он предостерегал меня. Сказал, что я не могу подойти к тебе, иначе он отрубит мне яйца. Но я все равно рискнул. И когда это случилось, когда ты начала преследовать меня, он понял, что ничего не может с этим поделать.

Я несколько раз моргаю, пытаясь осмыслить его слова. — Но мы были так молоды.

— И я была возбужден. Все четырнадцатилетние возбуждены.

— Я была ребенком.

— Ребенком со сладкими сиськами и большими голубыми глазами, которые изучали каждое мое движение. Мы были младенцами вместе, Сил.

Я думаю о тех зимних каникулах, когда Спенсер остался на целых две недели. Притворный кайф вместе был только дважды. В третий раз, когда мы нашли друг друга в пустом коридоре забытого крыла дома, он затащил меня в темный угол, и его рот легко приземлился на мой. Мы целовались, казалось, часами, не переставая дышать, пока он не получил очередное сообщение от Уита с вопросом, где он был.

Я помню, он сказал Уиту, что у него проблемы с желудком и он постоянно находится в ванной, что так отвратительно, но это держало Уита подальше от нас. По крайней мере, некоторое время.

— Ты вернулся в школу Ланкастер и забыл обо мне, — говорю я, и мой голос становится ломким. До конца учебного года от него не было никаких вестей. Ни единого звука, и мы даже обменялись номерами телефонов.

Придурок.

— Я этого не делал. Я клянусь.

— Что не делал? — Я знаю, что случилось.

Я просто хочу услышать, как он это скажет.

— У меня появилась девушка, — признается он. — Но ты знаешь это.

Знаю. Я просто жажду наказания.

— Она была блондинкой. С голубыми глазами. — Он прикасается к моим волосам, его пальцы проникают глубоко. — И она не так хорошо целовалась, как ты.

— Пожалуйста. — Я закатываю глаза.

— Это правда. — Он дергает меня за волосы, удерживая на месте. — Тогда мы идеально подходили друг другу.

— Мы и сейчас подходим.

Спенс отпускает мои волосы, и я перестраиваюсь, раскинувшись на нем, уткнувшись лицом в его лицо. Я чувствую, как каждый дюйм его тела под мной напрягается, включая его член, и точно так же я снова хочу его. Я опускаю бедра, притягивая свою киску к его эрекции, и он кладет руки на мои бедра, останавливая меня.

— Я должен задать тебе вопрос. — Его голос смертельно серьезен. — И я не хочу, чтобы ты отвлекала меня сексом, когда я пытаюсь поговорить.

— Я отвлеку тебя сексом до того, как ты попытаешься. — Я тянусь вниз, мои пальцы ищут его яйца, и он хватает меня за запястье.

— Что произошло между тобой и Эрлом? Почему ты вышла за него замуж? Хорошо ли он к тебе относился? Что случилось, когда он умер?

— Это четыре вопроса, — говорю я ему, смутно обижаясь.

А вот и та страшная вещь, которую я чувствовала, сидя на горизонте, просто вне досягаемости. Теперь оно здесь, покоится между нами, и он не позволит мне больше избегать его.

— Мне нужно больше информации, Сил. Если мы действительно собираемся сделать это, я должен знать… все. — Его хватка на моем запястье ослабевает, его большой палец поглаживает место, где быстро бьется пульс. — Ты так меня наебала, когда вышла за него замуж. Я был, блядь, сломлен.

Мое сердце разрывается от его признания. Спенсер держит большинство своих чувств внутри. Он не любит говорить о них. Как и я.

Но сейчас он откровенен со мной, а это значит, что и мне нужно сделать то же самое.

— Мне жаль, — шепчу я. — Я не хотела причинить тебе боль. Я знаю, что поступила неправильно и эгоистично. Я просто хотела дать тебе последний шанс. Последний шанс для нас.

— Ты знала, что выйдешь за него замуж, когда пришла ко мне той ночью, да? — Его голос ровный, с оттенком опустошения, и, Боже, я самый худший человек на свете.

Я замолкаю на мгновение, единственное слово застревает у меня в горле, прежде чем я, наконец, могу его прокричать.

— Да.

Он не отталкивает меня, и я благодарна ему за это, я цепляюсь за него. Я обхватываю его плечи руками и лежу на нем, подстраивая свое дыхание под его, наслаждаясь ощущением его голой кожи на своей. Он молчит так долго, что я начинаю думать, что это все. Он не собирается больше ничего говорить об этом, но я ошибалась.

— Твоя мать заставила тебя выйти за него замуж. Почему?

— Она не хотела, чтобы я была с тобой.

— Какого хрена, Сил? Ты серьезно? — Он кричит так громко, что, если бы мы были на улице, он бы отправил в полет дюжину птиц с деревьев, так сильно их напугав.

— Она хотела, чтобы я была с кем — то по ее выбору. Уит послал ее на хуй, влюбившись в Саммер, а Каролина сбежала в Лондон, чтобы никто не мог контролировать ее, кроме танцев, и осталась я. Всегда я. Я делала то, что она хотела, потому что боялась пойти против нее. — Я чувствую, что повторяюсь. — Ты уже знаешь это.

— Каким был ваш брак? Он трахал тебя?

Я поджимаю губы и закрываю глаза, зная, что он мне не поверит. — Нет.

— Чушь.

— Не трахал.

— Точно. Ты просто пытаешься спасти мои чувства. Ну послушай. Я трахал других женщин. Я трахал других женщин с того момента, как встретил тебя. Та девушка, которую я завел после зимних каникул, когда учился с тобой на первом курсе? Она была моей первой. Я трахал ее в своей комнате в общежитии. Я тоже был у нее первым. Она была похожа на тебя. Однажды я назвал ее Сильви, и она так разозлилась, что порвала со мной.

Я вздрогнула от его слов. Я знаю, что он просто пытается сделать мне больно.

— И я трахался со многими