Шрифт:
Закладка:
Он начинает отступать, и я хватаю его за рукав, притягивая его обратно к себе. — Мне интересно.
Его улыбка теплая, и это заставляет мой желудок крутиться и переворачиваться. — Поэтому ты везде за нами ходила?
— Не льсти себе, — говорю я, направляя своего внутреннего Уита, изображая из себя соплю. — Поэтому ты предложил нам вместе накуриться?
— Я просто хотел накуриться, и нашел тебя в библиотеке, так что тебе повезло.
— Ты хочешь сказать, что это мой счастливый день, что я могу поцеловать тебя в садовом домике? — Я приподнял бровь.
— Ну, это было довольно горячо, делить с тобой дым. Не буду врать. — Он потирает затылок, ему немного не по себе, что очень мило. — Наверное, мне не стоит делать это с тобой. Ты сестра моего лучшего друга.
— Это может быть нашим маленьким секретом, — шепчу я, мой взгляд снова падает на его идеальный рот. — Я не скажу Уиту, если ты не скажешь.
— Хорошо, — с готовностью соглашается он, и в следующее мгновение я оказываюсь в объятиях Спенсера.
А он прижимает меня к грубой деревянной стене, тесня меня.
Его тело теплое. И твердое. Я откидываю голову назад и вижу, что он уже наблюдает за мной, а когда его голова опускается, и его рот касается моего…
Я таю. Пока не превращаюсь в сплошное желе. Я следую его примеру, не зная, что делать с собой. С моими руками или остальным телом. Когда я, наконец, прижимаю ладони к его груди, он углубляет поцелуй, его ищущий язык посылает всевозможные чужеродные ощущения по моему телу.
Когда он наконец отстраняется, первым разрывая поцелуй, я прижимаюсь затылком к стене, мои глаза все еще закрыты, и я пытаюсь перевести дыхание. Я чувствую, как он шарит по карманам, и понимаю, что он ищет свой телефон. Я слышу, как он открывает его. Отчетливый звук его пальцев, набирающих ответ на сообщение. Визжащий звук отправленного сообщения.
— Уит ищет меня.
Я открываю глаза и вижу, что он смотрит на меня.
— Мне нужно идти.
Не в силах найти свой голос, я киваю, движение медленное. Я чувствую себя… странно. И я не думаю, что это только из — за поцелуев, которые мы разделили.
Он смеется. — Ты под кайфом, Сил?
Никто не называет меня Сил. Вообще — то нет. Я Сильви. Вот и все.
— Может быть, — предлагаю я, мой голос слаб.
— Мы должны сделать это снова. — Он целует меня, прикосновение губ такое мягкое, что я почти могу представить, что этого не было на самом деле. — Завтра?
— Завтра канун Рождества, — протестую я.
— Еще лучшая причина сделать это тогда. Нам нужно быть под кайфом, чтобы пройти через семейное дерьмо, — бормочет он.
Я хмурюсь, его слова заставляют меня задать вопрос. — Почему ты не с семьей на праздники?
— Они предпочитают уехать в одиночку и попытаться исправить свой испорченный брак. — Он проводит рукой по губам. — Прости. Жестоко, но это правда.
— Я думаю, что у моих родителей тоже не все в порядке, — мягко признаю я.
— Твой брат сказал, что они, вероятно, скоро разведутся. — И с этим шокирующим заявлением Спенсер направляется к двери. — Подожди несколько минут, прежде чем вернуться в дом.
— Хорошо, — говорю я его удаляющейся фигуре, но не уверена, что он вообще услышал мой ответ.
Дверь закрылась за ним в тот момент, когда я произнесла это слово.
Всю дорогу до дома я думала о том, что он сказал. Я снова и снова прокручиваю его слова в голове. Поцелуй был потрясающим, и да, возможно, я немного под кайфом, благодаря цыганскому поцелую или как вы там это называете, но я не могу перестать думать о том, что он вскользь сказал о моих родителях.
И как они собираются разводиться, по словам моего брата.
Я не могу взять это в толк. Хуже того, я ненавижу то, как мне страшно от этого.
Если у моей матери больше не будет рядом моего отца, чтобы сосредоточиться на нем, это значит, что она собирается сосредоточить все свое внимание на…
Мне.
Глава 19
Сильви
Мои глаза открываются, медленно привыкая к ночной темноте. Я поворачиваю голову, проверяя будильник, оставленный предыдущим владельцем. Все предметы обстановки в этом доме достались от них, и хотя они не совсем в моем вкусе, в данный момент они работают.
Красные цифры на экране часов показывают 3:22.
Вслепую я протягиваю руку, и моя ладонь ударяется о твердое, теплое тело, лежащее рядом со мной. Спенсер. Мы занимались сексом перед тем, как заснуть, и это было…
Это было так хорошо. Как обычно.
— Почему ты не спишь? — пробормотал он в подушку, его голос приглушен.
— Мне приснился сон. Скорее, воспоминание. — Я колеблюсь, размышляя, стоит ли ему рассказывать.
— О чем? — спрашивает он, когда я молчу.
— О нашей первой встрече.
Он переворачивается и притягивает меня к себе, наша голая кожа сталкивается. Он теплее меня, как печь, и я прижимаюсь к нему. Пользуюсь этим моментом, хотя всегда кажется, что что — то плохое приближается, прямо на горизонте.
Я ненавижу это чувство. Почему я никогда не могу просто наслаждаться моментом?
— Ты затащила меня в тот сарай и овладел мной, — говорит он мне в висок.
Я толкаюсь в его голую грудь, удивляясь тому, какой он крепкий. — Я была на год младше тебя, и это ты развратил меня, впервые дав покурить травку.
— А потом ты меня поцеловала
— Нет. — Я качаю головой. — Это ты предложил нам поцеловаться. Это была не моя идея.
— Я помню это по — другому…
— Нет, ты ошибаешься. Меня зацепило, как ты сказала раньше, что это я утащил тебя куда — то, чтобы мы могли поцеловаться, но в первый раз, когда мы целовались, это была только ты.
Он замолкает на мгновение, его пальцы скользят вверх и вниз по моей руке, заставляя мою кожу покалывать. Это так… приятно. Просто лежать с ним в моей постели и разговаривать. Делиться минутками ни о чем серьезном.
— Ты права, — наконец говорит он. — Но после того первого раза это была только ты.
Я прислоняю голову к его груди, слушаю ровное биение его сердца, прежде чем спросить: — Почему ты это сделал?
— Что сделал?
— Дал травку и поцеловал.
— Я видел, как ты сидела там у ёлки, и ты выглядела такой… грустной. И заскучавшей. До безумия. Я хотел показать тебе, как раскрепоститься.
— Тебе было всего четырнадцать.
— А тебе было всего тринадцать.
— Ты действительно хотел показать
