И она вызвала к себе во дворец префекта претория Кассиодора и римского сенатора Либерия.

– В готских государствах не принято править женщине, – стала она объяснять им ситуацию, из-за которой возникла напряжённость у трона. – Знатные сильные воины, командующие армиями, никогда не смирятся с этим, считая женщин слабым полом, не способным на большие дела…

– И это стало их второй натурой! Они не могут признать женщину равной себе по мужеству, силе, стойкости… И, что лукавить-то, по жестокости!

Она замолчала.

– Что же вы посоветуете теперь мне? – спросила она их. – До сих пор я опиралась на Аталариха, сына, мужчину! Теперь же не на кого!..

Советники задумались.

– А если пойти на компромисс с воинственно настроенной остготской знатью? – предложил Либерий. – Сделать своим соправителем Теодата! Легитимного, последнего представителя мужской линии королевского дома Амалов. Вашего двоюродного брата, сына Амалафриды, сестры короля Теодориха.

Кассиодор нехотя, но согласился с этим:

– Но у Теодата такой характер, что вряд ли вы уживётесь вместе!..

Амалазунта тоже опасалась этого же. Как поведёт себя братец, получив власть…

И всё же она согласилась на такой вариант. Сейчас ей просто некуда было деваться.

Она поблагодарила Кассиодора и сенатора Либерия за советы, отпустила их.

Выбрав время, она вызвала Теодата на откровенный разговор вдвоём там, где их никто не мог подслушать. Им нужно было договориться, взять обязательства друг перед другом… Так понимала она, полагая, что играть надо честно…

– Мой дорогой братец! – обратилась она к нему. – Нам нужно серьёзно поговорить!

Она решилась дать ему королевскую власть как своему супругу, чтобы так остаться у власти. Заодно обезопасить себя от его коварства.

– И решить в надлежащей форме наши отношения… В Остготском королевстве, как в старину у остготов, женщина не может управлять королевством!.. Знатные остготы никогда не потерпят этого!.. Управление – это исключительное право короля!

Она тяжело вздохнула, где-то глубоко внутри предчувствуя тяжёлые для себя времена с неизвестной концовкой… Но остановиться, отойти в сторону, опустить голову и подчиниться новому королю, человеку, мужлану, она тоже не могла, уже вкусившая римской образованности, её культуры.

– И здесь, где нас никто не слышит, мы должны договориться раз и навсегда о наших ролях в управлении королевством! Кто будет править, а кто будет изображать из себя короля…

Она была с характером, дочерью короля Теодориха. Как и тот, она не могла смириться со второй ролью… Всё или ничего!..

– Вот обязательства! – показала она ему лист бумаги с текстом клятвы. – Ты зачитаешь её и громко скажешь: «Клянусь!»… Становясь моим супругом, ты принимаешь обязательства никогда не вмешиваться в управление королевством, во всём подчиняться мне!.. Нарушение твоей клятвы будет караться для тебя смертью!..

Затем она подала ему этот документ, чтобы он зачитал его и дал клятву.

Он зачитал громко документ, в конце сказал: «Клянусь!»

– Подпиши! – сказала она.

Он подписал документ.

– Всё, теперь ты свободен… Супружество отметим как положено: через десять дней!..

Он ушёл.

После его ухода, оставшись одна, она опустилась в глубокое кресло, в котором любил отдыхать король Теодорих, и задумалась.

На душе у неё было смутно. Она никак не могла отделаться от мысли, что сама же себе вырыла яму… И это угнетало её, не отпускало, не давало забыться, почувствовать лёгкость жизни.

Устав от всех переживаний последнего времени, она задремала в этом же кресле.

После официального объявления королём теперь место рядом с Амалазунтой на троне занял Теодат.

Они приняли поздравления от знатных остготов, чиновников и дворцовых служащих, комитов, сайонов, магистров и военачальников.

Все поздравляли их, желали согласия и долгих лет правления на троне. Затем всех пригласили на банкет… И только глубокой ночью гости покинули королевский дворец в Равенне.

Пожелав спокойной ночи Теодату, удалилась в свою королевскую спальню и Амалазунта.

Утром, когда она вышла к столу, тут же, в спальне, к ней напросился на приём Киприан.

Позавтракав, она приняла его в комнате рядом со спальной.

Киприан вошёл к ней торопливой походкой, с озабоченным выражением лица.

– Разрешите, ваше высочество, я сообщу весьма неприятные новости! – горячась с чего-то, заговорил он взволнованным голосом.

Она кивнула головой: «Продолжайте!»

– Сегодня ночью были арестованы все ваши сторонники из остготов!.. Ваш супруг, король Теодат, совершил дворцовый переворот!.. Неизвестно, где он сейчас! Но по всему городу и во дворце полно родственников казнённых вами главарей остготов-заговорщиков! Они вместе с гвардейцами, те тоже подкуплены, ходят по дворцу и всех неугодных им арестовывают и уводят в подвалы дворца!.. Кое-кто из ваших сторонников уже бежали из города! Наверное, в Рим!..

Амалазунта побледнела. Такое коварство она подозревала от своего двоюродного братца, но не так скоро.

И она, крикнув прислугу, велела принести дорожную одежду для выхода из дворца, собираясь тоже бежать, пока ещё, подумалось, это возможно.

– Лицемер! – тихо шепча о своём братце, стала она быстро переодеваться, надеясь на известный ей тайный выход из спальни в подвалы дворца, а там был подземный ход за стены города… Это было бы спасение… Вот есть ли только там, за стенами города, лошади…

– Сообщи своему брату Опиону, чтобы ждал надёжный человек с парой лошадей за стенами крепости у мавзолея Теодориха!..

Через пару минут она скрылась, вместе со своей служанкой, за тайной дверью, ведущей в подвалы дворца. Они благополучно прошли подземным ходом до мавзолея короля Теодориха… И там она облегчённо вздохнула, увидев наготове слугу с парой лошадей: Киприан не обманул…

– Спасибо, теперь иди тем же путём обратно во дворец, – приказала она служанке. – А с тобой мы отправляемся дорогой на Рим! – сказала он слуге, молодому человеку.

Но ей не дали возможности далеко уйти. За три десятка миль от Равенны их настиг большой конный отряд сторонников короля Теодата.

Амалазунту привезли обратно в королевский дворец. Там её заковали в цепи, посадили на повозку и под охраной увезли на остров Вольсиненского озера в Тусции, в имение Теодата. Там её посадили в башню, приставив к ней крепкую стражу из людей Теодата. И даже там, в заключении, она продолжала требовать встречи с сенатором Тиуином и другими знатными остготами, сенаторами и патрициями Рима.

Обеспокоенный этим и слухами об Амалазунте, что поползли по королевству, Теодат трусливо решил ускорить дело.

В один из дней Амалазунта, как обычно, пришла со служанкой в баню, чтобы помыться. Она разделась в предбаннике, прошла вместе со служанкой в соседнюю комнатку, где стояла огромная лохань. Служанка стала готовить ей горячую воду в лохани, в которой она любила понежиться