зияющую дыру. Опустилась темная ночь, луна скрылась за облаками. Задул холодный ветер. Уэллстоун удивился, как вся группа уместилась в маленьком каменном мавзолее. Но когда свет внутри потускнел, он с удивлением понял, что там, вероятно, был второй уровень с проходом, ведущим в гораздо более просторное помещение внизу. Вот почему Бэттс был так доволен: он словно бы получил готовую декорацию к своей бутафорской постановке.

Когда вся группа скрылась внутри, Уэллстоун торопливо пробрался между деревьями и прижался к дальней стене мавзолея. Очевидно, именно здесь должен произойти главный обман. Именно здесь Мюллер и его жульническая камера сфотографируют мнимого вампира или кого-то еще, чье изображение он заранее подготовил для сегодняшних ночных съемок.

Встав на цыпочки и заглядывая в окно под неудобным углом, Уэллстоун начал снимать на видео то, что происходило внутри.

50

Колдмун очнулся от кошмара, в котором были огромные деревья, тобоганы[82] и лесорубы в клетчатых рубашках, гонявшиеся за ним с топорами. Чья-то рука осторожно трясла его за плечо. Колдмун наполовину проснулся – господи, как же он устал! – и обрадовался, что все это было во сне. В золотых лучах солнца вырисовался чрезвычайно привлекательный женский силуэт и мягко ткнул в него пальцем. Может быть, он просто нырнул из одного сна в совершенно иной?

Но силуэт не желал оставлять его в покое, и Колдмун со стоном и невнятными проклятиями окончательно проснулся. В полутьме он узнал в разбудившей его сильфиде Констанс Грин.

– Да? – прохрипел он.

– Вы нужны Пендергасту, – прозвучало в ответ ее контральто. – Мы оба нужны.

Колдмун взглянул на часы:

– Прямо сейчас? Я только что дважды пролетел через всю страну ради этого парня.

– Пожалуйста, одевайтесь и спускайтесь в библиотеку отеля.

Колдмун сел и тут же со стоном повалился обратно на подушку.

– Если вы появитесь там через пять минут, – сказала Констанс, – и в относительно пристойном виде, я приготовлю вам pejúta sápa[83].

– Так, как я люблю?

– Ради всего святого, нет, конечно.

Она повернулась и, шурша дорогим шелком, вышла из комнаты.

Десять минут спустя Колдмун, одетый и вполне бодрый, вошел в библиотеку «Чандлер-хауса»: узкую и длинную комнату с окнами на Тейлор-стрит. Книжные шкафы тянулись вдоль всей стены, кое-где стояли столики и удобные кресла для чтения. Пендергаст и Констанс сидели в самом углу. Они перетащили туда диван и два кресла от других столов и устроили что-то вроде оборонительной позиции. Колдмун подошел и сел в кресло. Как и обещала Констанс, на столе стоял большой кувшин кофе и чашки с блюдцами. Не говоря ни слова, Колдмун наполнил свою чашку и опасливо сделал глоток. Потом поставил чашку на стол и поглубже устроился в кресле.

Пендергаст сидел напротив, осунувшийся и бледный до такой степени, что легко мог стать подходящей кандидатурой для отлавливающей монстров аппаратуры Мюллера.

– Я хочу рассказать вам одну историю, – начал он.

– О, чудненько! – не без сарказма ответил Колдмун.

Он посмотрел в «Википедии» статью о Д. Б. Купере и действительно неплохо развлекся, но совершенно не понял, как это знаменитое нераскрытое дело может быть связано с нынешними убийствами… Хотя и уловил две-три возможные связи с недавней поездкой на Запад.

– Каждому из вас известна своя часть этой истории, – продолжил Пендергаст. – Но оба вы не знаете ее целиком. Наша поездка прояснила ее половину. Вторая половина – заслуга Констанс. Я дал ей очень сложное поручение… И она его выполнила.

– Что это было за поручение? – поинтересовался Колдмун.

– Задать владелице «Чандлер-хауса» четыре вопроса.

«Четыре вопроса?» Колдмун оглянулся на Констанс. Она сидела на диване рядом с Пендергастом совершенно тихо и подчеркнуто безучастно. Колдмун по личному опыту знал, что это дурной знак, и постарался незаметно отодвинуть свое кресло от дивана.

– Я расскажу историю, воссозданную при помощи Констанс с максимально возможной точностью. Время здесь имеет решающее значение.

Пендергаст перевел дыхание.

– Чуть больше пятидесяти лет назад молодая женщина по имени Алисия Райм получила работу конструктора в авиакосмическом комплексе «Боинг» в Портленде, штат Орегон. Она была блестящим инженером, и ее перевели из чикагского представительства в центр передовых технологий. Это было секретное предприятие, мало чем отличавшееся от «Сканк уоркс» «Локхида». Его инженеры разрабатывали новые направления в авиастроении. С тысяча девятьсот семидесятого года они сделали ряд важных шагов в создании систем дистанционного управления и в использовании новых подходов к повышению безопасности полетов. На тот момент Райм была единственной женщиной-инженером в «Боинге».

Вскоре Райм поняла, что старшие инженеры отдела крадут ее разработки и присваивают все заслуги себе. Учитывая ее недостаточный стаж и тот факт, что она – увы! – была женщиной, начальство заняло круговую оборону и закрыло глаза на то, что происходит. Прошло не так уж много времени, прежде чем увлеченность Райм сменилась разочарованием и даже обидой.

К тому времени она сблизилась с одним пожилым инженером, работавшим с передовыми технологиями. Когда-то он был восходящей звездой, но постепенно его идеи становились трудновыполнимыми, а потом и вовсе неосуществимыми, и поэтому их все чаще критиковали или, хуже того, отвергали. Ко времени встречи с Райм такое отношение вынудило его работать в одиночку, ни с кем не делясь результатами. Он давно овдовел, у него не осталось родных, с кем можно было бы поговорить. Его столько раз высмеивали, что он теперь держал свои проекты в секрете, запирая в сейф, когда уходил с работы.

Неудивительно, что между ним и Алисией Райм, двумя отверженными в своем отделе, завязалась дружба. В конце концов пожилой инженер поделился с ней секретом своей работы.

Он решил разработать программное обеспечение, способное смоделировать поведение человека. Его подход был ошеломляюще нетрадиционным, с использованием куда более продвинутого языка программирования, чем те, что основаны на обработке списков. Целью работы было предсказание с помощью искусственного интеллекта поведения пилота в той или иной ситуации. Если бы программа смогла это сделать хотя бы с минутным опережением, она стала бы чрезвычайно действенным инструментом предотвращения ошибок пилота.

Увы, все его усилия создать предсказывающую программу закончились провалом. Миром управляет хаос, и человеческое поведение – предмет слишком сложный.

Пендергаст помолчал, дав возможность своему замечанию осесть в головах немногочисленных слушателей, а затем продолжил:

– Но этот инженер был настоящим научным гением, не готовым к тому, чтобы признать поражение. Отказавшись от мысли использовать искусственный интеллект, он пришел к другой идее – предвидению, основанному на эффекте кота Шрёдингера и теории множества миров физика Хью Эверетта, предложенной им в тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году.

– При чем здесь этот чертов кот? – перебил его Колдмун.

– Выкиньте кота из головы. Теория множества