на подбор, агрессивно настроенные и каких-то нечеловеческих размеров. Интересно, это на местной пище их так распирает? На их фоне привычные мне альтьеры смотрелись бы худосочными детьми.

— Могу взять на себя одного, — отважно заметила я.

Актер в ответ молча дернул меня в сторону. Дома вокруг все хилели и хилели, ясное дело – мы добрались до Низменности. Здесь велик шанс скрыться, петляя по улочкам… если бы преследователь был один. А так нас могут попросту зажать в кольцо, уверена, те гигантские люди знают город не хуже моего спутника.

Мое волнение усилилось, а дыхание заметно участилось.

Когда я уже собиралась свалиться на землю без сил и оставить эту затею с погоней, Актер резко остановился, жестом указал мне на темный оконный проем и сцепил руки, предлагая лезть внутрь. И я полезла, с ужасом думая, что нас может поджидать в этом полусгнившем доме. Неловким мешком мое тело рухнуло вниз, там же и осталось. Я лежала на грязном полу и всеми силами пыталась восстановить дыхание. А ноги горели так, что встать в ближайшее время уже не получится.

Как выяснилось, у Актера иное мнение на сей счет. Он ловко спрыгнул рядом со мной, наклонился и бесцеремонно дернул за шиворот, предлагая подняться. Вид у него при этом был такой, что я сочла за благо послушаться. Даже горящие ноги внезапно подчинились.

Друг за другом мы со спутником поднялись по гнилой лестнице на третий этаж. Там нашли пролом в стене и через него попали к соседям. Такие «двери» я уже видела в доме у сивиллы Риты. Видимо, в Низменности это обыденность. В следующем доме мы спустились вниз, проход дальше нашелся в шкафу. И еще один пустой дом с проходом дальше. Вскоре я потеряла им счет. Мы петляли, поворачивали, меняли этажи… и каждый раз Актер ориентировался моментально, думаю, он знал каждый из этих заброшенных домов.

Я шла вперед, радуясь, что вокруг темно и я не вижу всего. Думаю, к такому количеству домашней живности жизнь меня не готовила… о, а живность тут богатая. Я постоянно слышала шорох и возню. Поначалу это пугало, я думала, это наши преследователи. И только потом поняла, в чем дело. Когда почувствовала запах разложения. Чтобы отвлекаться, я поднимала голову и разглядывала светлые участки плесени на стенах.

Мне показалось, прошла целая вечность, прежде чем мы спрыгнули на улицу.

Воздух… как же мне его не хватало!

— Ты как? — поинтересовался Актер.

— Не буду скромничать: это лучшая ночь в моей жизни.

Он пригляделся ко мне получше:

— Тебя тошнит, что ли?

— Нет, просто я растерянности: не думала, в одном человеке может уживаться любовь к штанам с золотой нитью и невозмутимость при виде… того, что мы видели там, — я махнула рукой в сторону темных домов и содрогнулась от воспоминаний. Тошнота опасно подкатила к горлу.

— Старые привычки легко вернуть, — пожал он плечами. — Когда-то это была моя реальность. Жизнь парня, имени которого никто не мог запомнить. Да что там не мог – не хотел. Настолько незначительным был тот парень. Сын шлюхи из подворотни, а значит, и сам недалеко ушел. Дешевый актер. Ты же наверняка все это слышала.

— Слышала. И не могу козырнуть печальным детством в ответ, извини.

Он ответил мне долгим взглядом.

— Ты как, готова идти? Они должны были отстать, но лучше поторопиться. К тому же… за нами мог увязаться кто-то более опасный и незаметный.

Взяв себя в руки, я кивнула. И мы отправились плутать по улочкам дальше. В этот раз двигались в сторону Холмов. Людей на своем пути не встречали, слишком поздно даже для любителей ночных прогулок. Город постепенно приобретал сероватые очертания, стало быть, совсем скоро рассвет.

— Помню, я обещал проводить… но возвращаться к тебе опасно. Не думаю, что за нами кто-то следует сейчас, но до конца не уверен, несколько раз я видел чью-то тень. И таких людей лучше не приводить к твоему дому, им все на свете безразлично. Опасные жестокие твари.

— Мы можем разойтись прямо здесь, — устало пробормотала я.

— Ты не поняла: тебе тоже домой идти не следует, — Актер обернулся и оглядел пустую улицу. — Если нас кто-то негласно провожает, а есть и такие умельцы, не стоит показывать ему, кто ты и где живешь.

— Только не говори, что беготня продолжится.

— Я бы предложил вернуться в Низменность, есть там несколько безопасных мест, до которых непросто добраться…

— Ни за что! — ожила я, воочию вспомнив все жуткие запахи и звуки. — Мне туда уже не дойти. Я не просто не хочу, я еще и не могу.

— А вариант получше предложить можешь?

— Ага: ты иди, а я тут… прилягу.

Актер мою изобретательность не оценил:

— Вижу, ты не осознаешь, что за люди за нами гнались. Мы можем разойтись, это не проблема, но тебя видели со мной и велика вероятность, что хорошо запомнили. А дальше… в лучшем случае твоя смерть станет быстрой, считай, на тебя свалится большая удача. В худшем… вижу, не стоит перечислять все подробности прямо сейчас, но поверь на слово: пока эти твари бы с тобой развлекались, ты бы мечтала о смерти.

В ответ я рассмеялась и осела на брусчатку.

Актер устроился рядом и покачал головой.

— А я-то все гадал, откуда ты такая нахальная нарисовалась? Вот в чем дело: не сталкивалась ты с настоящей жизнью, альтьера Иделаида.

— Ага, только с игрушечной, — поддакнула я. — И опасность я поняла и осознала, не сомневайся. Домой нам нельзя на всякий случай, ночевать на улице ты не хочешь. Враги повсюду, выглядывают из-за каждого угла… непонятно только, как ты дожил до столь глубоких лет и ни разу не помер.

— Все просто: я тот, кого боятся даже твари. Особенно они.

— Те, которые за нами гнались, не выглядели напуганными.

— Я уже объяснял – возник шанс, каждый, кто захотел им воспользоваться, так и сделал, — говоря это, Актер поднялся сам и меня потянул наверх. — Все это из-за проблем с королевской полицией, обысков и стрельбы. Как только я найду способ все уладить, враги попрячутся до следующего похожего случая. А образовавшееся время потратят на вымаливание прощения за совершенные грехи.

— И ты их простишь? — не поверила я.

— У меня нет такого права – прощать, это