Шрифт:
Закладка:
28-го вечером редакция «Вестника» заявила, что газета не выйдет, так как рабочие типографии разошлись по домам, ввиду того, что поздно ходить по городу опасно, и на ночь они не могут оставлять свои семьи.
Часа в 3 ночи на 1 марта нас (трех Народных Секретарей, оставшихся в городе) вызвали на экстренное заседание Народного Секретариата на вокзал. Наше предложение отложить совещание до утра, ввиду того, что ночной отъезд из города будет истолкован караулом как оставление города, ни к чему не привело – товарищи требовали срочного приезда.
Заседание Народного Секретариата назначено было в поезде. Но как только мы вошли в вагон, поезд тронулся полным ходом. Мы бросились к дверям, но они оказались запертыми. В первый момент явилась мысль, что это провокационная уловка железнодорожных чиновников, но тут же т. Лапчинский пояснил, что после категорического заявления Павлова, что без боя он город не оставит, состоялось постановление Народного Секретариата – всю оборону города возложить на штаб, а правительству немедленно выехать в Полтаву. Это сообщение вызвало бурный протест с нашей стороны и заявление, что Павлов и весь его штаб только и ждали нашего отъезда, чтобы оставить город.
Как мы и предполагали, Павлов, отправив «правительственный» поезд, сейчас же со всем штабом выехал вслед, не дав никаких распоряжений войскам, оставшимся на фронте, и не предупредив т. Примакова, ведавшего охраной города. И если бы наши начальники отрядов – коммунисты – проявили больше доверия к штабу, то все наши вооруженные силы остались бы в руках оккупантов, так как чехословаки, получив сообщение, что штаб бежал и город оставлен, обеспечивая себе тыл, подготовили взрыв главных мостов.
В момент отъезда штаба наши войска находились в 10 верстах от города. Потеряв связь со штабом и узнав от железнодорожников, что все покинули город, они стали спешно отступать за Днепр. Но как только стали подходить к мосту – раздался первый взрыв, к счастью, неудачный. Полная неосведомленность наших отрядов, взрыв моста и угроза быть отрезанными создали невероятную панику, и лишь выдержка и стойкость т. Чудновского спасли положение.
Видя, что мост только попорчен, но не взорван, он с группой смельчаков (человек 25) из своих отрядов бросился вперед и оружием стал прокладывать себе путь через мост. Чехословаки в первый момент приняли наши войска за неприятельские и стали обстреливать бросившихся на мост пулеметным огнем. Был момент, когда казалось, что все смельчаки погибнут. Но наши прорвались на другую сторону моста, и огонь прекратился. Путь был свободен, и все отряды прошли за Днепр.
Караул, остававшийся в городе, не получая распоряжений и крайне встревоженный нашим ночным отъездом на вокзал, начал постепенно сниматься и уходить на вокзал в штаб, но, не найдя такового и не имея никаких распоряжений, в одиночку и группами поспешил за Днепр. К 14 часам дня весь караул снялся и покинул город.
Большая часть членов Совета, оставшиеся отряды Красной гвардии и активные железнодорожные рабочие покинули город и вместе с нашими отрядами перешли за Днепр. 1 марта 1918 года Киев был оставлен, – на другой день оккупанты вступили в город и восстановили власть Центральной Рады.
Правительственный поезд, неизвестно по каким причинам, придя в Дарницу, задержался на продолжительное время. Часов в 8 утра, выйдя из вагона, мы услышали распоряжение: «Все войска и все поезда отправлять на Полтаву». На вопрос дававшему распоряжение железнодорожному чиновнику: «Кто дал это распоряжение?», узнали: «Начальник штаба Павлов, поезд которого стоит рядом с правительственным поездом». Спешно направились в штабной поезд, но там Павлова не оказалось. Тем временем наш «правительственный» поезд отошел, и начали готовить к отправке штабной. Приняв меры к задержанию штабного поезда, мы – Бош и Бакинский – пустились на розыски Павлова, которые длились довольно продолжительное время, – и безуспешно.
В это время начали подходить наши отряды. Приехали тт. Чудновский, Примаков, Коцюбинский с полной информацией о действиях штаба и последнем отступлении. Немедленно устроили совещание, на котором присутствовали товарищи Чудновский, Примаков, Коцюбинский, Бош и Бакинский. Потребовали Павлова, но он как в воду канул. После обсуждения создавшегося положения приняли решение: настаивать перед Народным Секретариатом о предании Павлова революционному суду; его распоряжение об отступлении на Полтаву отменить; имеющиеся организованные вооруженные силы выдвинуть заслоном, а все разрозненные отряды Красной гвардии и отступающие группы рабочих направить спешно в Полтаву для формирования.
Товарищи Чудновский, Примаков и Коцюбинский взяли на себя руководство остающимися вооруженными силами, т. Бакинский занялся разгрузкой Дарницы, отправкой поездов, а т. Бош направилась в Полтаву для доклада в Народном Секретариате о принятых на совещании решениях. По дороге, в Ромодагах, нагнала поезд правительства.
На заседании Народного Секретариата и президиума ЦИК, устроенном в поезде по дороге из Ромодан в Полтаву, решение, принятое нами на совещании в Дарнице, не встретило возражений. Большие и крайне нервные дебаты развернулись вокруг вопроса о дальнейшей работе Народного Секретариата. Резко столкнулись две точки зрения: первая, – что основной деятельностью Советского правительства в данный момент является организация обороны, поэтому Народный Секретариат должен сосредоточить свою работу на организации вооруженной борьбы с оккупантами, и вторая – что деятельность Советского правительства заключается в руководстве «государственной» жизнью страны, поэтому Народный Секретариат не может и не должен заниматься организацией обороны, что это – дело военного штаба. Сторонники первой точки зрения доказывали, что дело штаба только руководить военными действиями, что Народный Секретариат должен повести широкую агитацию и информацию на местах, заняться массовой мобилизацией рабочих и крестьян, вооружением их и всемерно содействовать в обслуживании нашего фронта, что для этого Народный Секретариат должен усилить работу военного и продовольственного комиссариатов, все же остальные комиссариаты не разворачивать, так как их работа должна занять второстепенное место, и предлагали выделить Совет Обороны из пяти товарищей, на который и возложить всю руководящую правительственную работу, а остальным членам Народного Секретариата и членам ЦИК выехать на места и заняться живой массовой работой, но отнюдь не сидеть в комиссариатах и отписываться бумажками. Сторонники второй точки зрения решительно возражали против сокращения комиссариатов и организации Совета Обороны…
Заседание длилось несколько часов, разногласия принимали все более острый характер, и в результате отстаивавшие первую точку зрения – меньшинство – заявили, что ввиду того, что в последнее время им приходится оставаться при особом мнении по целому
