Яков Мартьянов.

Киев, 22 февраля 1918 г.

ПРИКАЗ ЧРЕЗВЫЧАЙНОГО КОМИТЕТА

1. Конфискация платы за помещения:

а) для дела охраны революции со всех квартировладельцев и квартирантов борется квартирная плата за месяц вперед, независимо от того, в какое время внесена плата, при чем этот взнос зачисляется за счет квартирной платы домовладельцам;

б) от взноса освобождаются лица, которые платят за квартиры меньше, чем 100 рублей в месяц;

в) взносы делаются через домовые комитеты, а там, где их нет, – лично;

г) торговые помещения – магазины, рестораны, кафе и т. п. – вносят наемную плату за три месяца вперед, а гостиницы – за два месяца.

2. Налог на домовладельцев:

а) все домовладельцы должны внести для защиты революции сумму, которая равняется последнему городскому оценочному сбору в 1917 г.;

б) от взноса освобождаются домовладельцы, оценочный сбор с которых не превышает 100 рублей;

в) владельцы барских особняков платят сумму, которая равняется тройному оценочному сбору.

3. Сдача золота на сбережение:

а) все золото в слитках, монетах и изделиях, больше чем 12 золотников весом, должно быть внесено на сбережение в Государственный Банк.

4. Порядок взносов:

а) плата за квартиры, а также налог на домовладельцев вносятся во все частные и государственные банки и кассы;

б) взносы должны быть произведены наличными деньгами;

г) золото сдается на сбережение только в Государственный Банк.

5. Срок взноса:

а) время взносов: суббота 23, воскресенье 24 и понедельник 25 февраля;

б) все частные и государственные банки и кассы будут открыты ежедневно от 9 утра до 6 вечера в названные дни.

6. Ответственность:

а) домовые комитеты ответственны за взнос денег квартирантами дома;

б) виновные в неисполнении этого приказа будут беспощадно караться.

Настоящий приказ действителен на всей территории Украины, которая объявлена на военном и осадном положениях.

Провинциальным Советам предоставляется право менять ставки.

22 февраля 1918 года. г. Киев.

Члены Чрезвычайного Комитета Народного Секретариата для защиты страны и революции:

Юрий Коцюбинский,

Яков Мартьянов,

Сергей Бакинский,

Николай Скрынник.

Комиссар по борьбе с контрреволюцией.

Виталий Примаков.

По поводу этих приказов в Народном Секретариате был снова поставлен вопрос о деятельности Чрезвычайного Комитета Обороны. В принятом решении обязанности Чрезвычайного Комитета Обороны ограничивались обслуживанием штаба обороны.

Но и в этой работе Чрезвычайному Комитету Обороны не удалось развернуть своей деятельности, так как он не встретил активной поддержки со стороны Киевского Исполкома и Киевского партийного Комитета. Это объяснялось, во-первых, недоброжелательным отношением к Чрезвычайному Комитету Обороны – киевляне считали, что своими приказами комитет усилил панику в городе; во-вторых, киевляне не видели реальной возможности вести успешно борьбу с регулярной немецкой армией и всю организацию обороны принимали как необходимость, вызванную создавшимися условиями, но рассматривали как безнадежную попытку, заранее обреченную на неудачу. Чрезвычайный Комитет Обороны не был ликвидирован постановлением, но сам по себе незаметно прекратил существование.

Отношение руководящих киевских работников тяжело сказывалось на всей работе по организации обороны города. Вооружение собиралось медленно, мобилизация проводилась вяло, а широкой работы в массах не велось. Митинги и собрания созывались редко, докладчики часто не являлись, а там, где приезжали, проводили собрание вяло, без боевого призыва и указания плана действия. Подавленное настроение в рядах киевского пролетариата росло и углублялось паническими слухами.

Все требования Народного Секретариата усилить работу в городе по сбору вооружения и мобилизации Красной гвардии для отправки на усиление передовых отрядов и призвать киевский пролетариат на оборону города ни к чему не приводили. Киевляне заявляли, что они ничего предпринять не могут, – Красная гвардия устала, массы пассивны, а винные склады пусты, и в городе никакого вооружения нет: «Все, зависящее от нас и все, что возможно, мы делаем, и больше сделать не в силах». И даже после пленума Совета от 23 февраля, где было принято решение напрячь все силы на организацию обороны, товарищи не проявили ни малейшей активности. В результате пассивности руководящих киевских работников, отсутствия живой организационной работы и широкой информации в массах, рабочие Киева действительно почувствовали себя бессильными и, под влиянием панических слухов и не видя выхода из создавшегося положения, начали в одиночку и группами уходить из Киева.

Городская Дума занялась втихомолку усиленной работой по организации своей обороны и вооружению домовых комитетов, а еврейские демократы, вместе с Бундом, начали организовывать отряды самообороны из еврейского населения. Руководители Городской Думы на одном из конспиративных заседаний провели постановление, что ввиду имеющегося в мирном договоре, предъявленном Германией, требования об уничтожении Советской власти на Украине, Гор. Дума должна взять на себя роль посредника и принять активное участие в наиболее безболезненной ликвидации Советской власти в Киеве. С этой целью тут же была избрана делегация в ЦИК, которая должна была предложить Советскому правительству временно, до прихода германских войск, передать власть Городской Думе и разрешить немедленно выслать делегацию навстречу оккупационным войскам.

Делегация Городской Думы явилась на прием к Народному Секретарю внутренних дел. Бундовец М. Рафес взял на себя роль ходатая и, после длинного предисловия, внес предложение приблизительно следующего содержания: «Ввиду того, что Советская власть по мирному договору должна быть на Украине ликвидирована, мы, общественные деятели, предлагаем Советскому правительству сдать охрану города Городской Думе, которая вышлет свою делегацию навстречу германскому командованию, чтобы не допустить обстрела города». Это предложение вызвало желание немедленно потребовать караул и отправить представителей «общественных деятелей» в Лукьяновку. Но ввиду «бережного» отношения киевлян к Городской Думе пришлось дать ответ, что их предложение будет передано на обсуждение Народного Секретариата.

Народный Секретариат принял постановление, ввиду контрреволюционной деятельности Городской Думы, немедленно арестовать активных деятелей ее. Но на экстренном заседании Комитета с фракцией большевиков Центрального Бюро профсоюзов т. Зарницын выступил от имени Комитета приблизительно со следующим заявлением: киевские руководящие организации считают подобное решение Народного Секретариата недопустимым и требуют отмены его, и противном случае товарищи слагают с себя всю ответственность и никакого участия в работе принимать не будут. Решение об аресте было отклонено.

24 февраля Народный Секретариат опубликовал свое обращение[85] к населению, в котором сообщал, что «близкий и столь желанный мир снова откладывается. Немецкие империалисты, в союзе с украинскими националистами и «на радость русской черной сотне, угрожают вооруженной рукой задавить нашу молодую свободу»… и заканчивал призывом: «За дело,