увидели, как десятки людей-скафандров выстроились вдоль борта и выставили оружие. Шлюпка подходила к отмели. Выпрыгнув из лодки, двое в шлемах протащили днище по песку. Остальные, выставив автоматы, застыли в шлюпке. Через минуту молчания один из скафандров перегнулся за борт и как-то неуклюже вступил в океан. Держа наготове автомат, грузный человек вышел на берег и приподнял забрало.

Он спокойно осматривал людей поселения и молчал. Люди зашевелились, расступились, и навстречу человеку с автоматом вышел Варгас.

– Ты старший? – Рука остановила движение вождя.

– Да.

– Не волнуйтесь. Мы не причиним вам никакого вреда. Мы здесь по заданию правительства республики Байхапур.

Толстяк повернулся к толпе и громко произнес:

– Я – старший офицер береговой безопасности Байхапура полковник Хаджи Абдул. Есть ли среди вас профессор Афа Асури? Если он здесь и слышит меня, я прошу его выйти ко мне.

Люди испуганно зашептались. Имя было им незнакомо. Они переглядывались и снова замолкали, глядя то на военный катер, то на человека с автоматом.

– Здесь все люди? – обратился тот к вождю.

– Да, господин полковник, все.

– Я еще раз задаю вопрос: есть ли среди вас профессор Афа Асури? Я не причиню ему никакого зла, даю слово офицера.

Варгас молчал. Ветер разбрасывал длинные пряди волос по лицу вождя, который смотрел на своих подданных. Встретившись взглядом с профессором, он на мгновение замер. Неожиданно Варгас выкрикнул:

– Люди! Все поняли вопрос и требование офицера?

Люди молча и осторожно кивали. Варгас обернулся к полковнику:

– Здесь не принято иметь настоящее имя, господин полковник. Но из того малого, что мне известно, я могу с уверенностью сказать, что Афа Асури нам не знаком. Его нет среди нас.

– Понятно. Есть ли еще рядом поселения, подобные вашему? – расстроенно произнес офицер.

– Рядом нет… Только за скалами в конце побережья. Там никто из нас не бывал, но известно, что за гребнем живут такие же люди, господин полковник.

– Понятно, – еще раз протянул голос из шлема, и полковник повернулся к шлюпке.

Люди продолжали стоять и угрюмо смотреть на толстого офицера-чиновника, теперь неловко пытающегося забраться на борт лодки. Два солдата изо всех сил старались удержать ее от возможного крена.

Шлюпка медленно поползла по песку в океан. Страх начал проходить, и люди уже откровенно переговаривались, обсуждая увиденное, и не сразу услышали голос, доносившийся с катера:

– Папа! Это я – Кирилл! Папа!

Какой-то мужчина на катере кричал в рупор. Толпа мгновенно замолчала.

– Сын! Я здесь! – неожиданно донеслось с берега.

Толпа охнула и расступилась. Профессор вышел к воде. Вцепившаяся в его руку Даша шла за ним…

На катере забегали. Толпа продолжала безмолвно стоять на берегу. Шлюпка, еще не оторвавшись от песка, застыла в нерешительности.

Через несколько минут с катера донеслось:

– Шлюпку немедленно к борту!

Рванув днище по песку, скафандры запрыгнули на борт, лодка взревела мотором, развернулась и быстро пошла к катеру, выполняя приказание. Там уже спускали веревочный трап, какой-то мужчина приготовился спускаться в подошедшую к катеру шлюпку.

Профессор уже стоял в воде, когда лодка вернулась к берегу. Матросы еще не успели затащить ее на отмель, как Афа в несколько прыжков подскочил к шлюпке и, упираясь коленями в борт, протянул руки сыну. Огромный скафандр нагнулся к профессору и выпрыгнул в воду. Обхватив друг друга руками, они стояли в воде. Афа целовал полупрозрачный пластик, даже не пытаясь поднять забрало.

Варгас вышел вперед и махнул руками в сторону домов. Толпа разбежалась. Ушел и вождь. Побережье опустело, и только Даша осталась у самого края воды. Она стояла с протянутой рукой, словно продолжала держать профессора.

Афа вглядывался сквозь увиолевое стекло забрала, пытаясь разглядеть глаза сына, потом он попытался приподнять преграду, но она не поддавалась. Наконец Кирилл сообразил снять шлем. Молодое чистое лицо источало давно забытый запах человека цивилизации.

– Сын! Сын! – шептал Афа сквозь усы и бороду.

Кирилл смотрел на отца, изо всех сил стараясь сдерживаться. Потекли слезы.

– Здравствуй, бородач, – проговорил Кирилл и, не выдержав, уткнулся в плечо отца.

Все внутри профессора переворачивалось. Он совершенно не понимал своих чувств. Память молчала и не давала подсказки: ни Байхапура, ни Бразилии, ни Дубровника, ни маленького Кирилла, ни Гриппы… Словно ничего никогда не было и появилось только сейчас. Без прошлого. Афа мотал головой, пытаясь восстановить в памяти хоть что-нибудь, – ничего не получалось. Отдельные слова мелькали искорками в голове, но не восстанавливалось ни одного плотного чувства, от которого можно было начать вспоминать прошлое. Мужчины вышли из воды и сели возле Даши, совершенно ее не замечая. Очнулся Афа только в тот момент, когда Кирилл стащил с себя странный рюкзак и положил себе на колени. Это был походный футляр для скрипки.

Профессор неожиданно рассмеялся – громко, легко, раскатисто. Повалившись на песок, он потянул за собой сына. Словно разорвавшаяся граната в гулком подвале, эхом прокатилось по побережью:

– Господин Суриков!

Мужчины вздрогнули. Первым вскочил на ноги Кирилл.

– Папа, я сейчас! – Он рванулся к лодке, отбросив шлем, двумя руками придерживая футляр.

У лодки полковник негромко, но очень активно что-то выговаривал Кириллу. Тот мотал головой, отказываясь понимать. Вытащив из кармана мобильный телефон, он кому-то позвонил и, дождавшись ответа, что-то сдержанно произнес. Кивнув невидимому собеседнику, Кирилл передал смартфон полковнику и терпеливо ждал окончания разговора. Прошла минута, которая на берегу казалась вечностью. Отец смотрел на сына, готовясь к любому решению.

Полковник кончил говорить и отдал телефон юноше. Мотор снова заурчал, и шлюпка ушла к катеру. Кирилл стоял в воде ровно столько, сколько понадобилось пограничному судну, чтобы сняться с якоря и развернуться в сторону океана.

Придерживая футляр, Кирилл медленно брел к берегу, на ходу расстегивая комбинезон.

XLVII

– Сын, что ты задумал? Зачем ты здесь? – Профессор не находил других слов от оцепенения. Уставшая память подсказывала только сухие, без тепла, фразы.

– Погостить, папа… Не возражаешь? Концерт у меня только в субботу – есть немного времени.

– А сейчас что? – выпалил профессор, совсем не ожидая от себя такой глупости.

– Сегодня вторник, господин профессор, – рассмеялся Кирилл и стал снимать военное защитное обмундирование.

Афа оглянулся и побежал к Даше, которая продолжала стоять у самого края воды. Он взял ее за руку, и они вернулись к Кириллу.

– Сын. – Профессору очень хотелось произносить это слово. – Кирилл, это Даша. Познакомьтесь.

Кирилл, уже сбросив куртку комбинезона, стоял со спущенными резиновыми штанами и пытался расшнуровать намокшие ботинки.

– Очень приятно, Даша… Я Кирилл. – Он бросил свое занятие и, выпрямившись, протянул руку женщине.