Шрифт:
Закладка:
Основную массу жертв политических репрессий в Красной Армии в предвоенные годы составили так называемые участники «военно-фашистского заговора» и «правотроцкистских организаций», дела которых рассматривались Военной коллегией Верховного суда СССР. Для получения необходимых показаний от подследственных они в массовом порядке подвергались издевательствам, избиениям и пыткам.
Применение «мер физического воздействия» в ходе следствия в отношении «врагов» и «шпионов» было санкционировано высшим партийным и государственным руководством СССР. Подавляющее большинство командиров, начальников и политработников, обвиненных в участии в «военно-фашистском заговоре», были приговорены к высшей мере наказания – расстрелу. Лишь некоторым из них этот приговор, не приведённый в исполнение немедленно, был впоследствии заменён исправительно-трудовыми лагерями.
1-4 июня 1937 г. состоялось внеочередное расширенное заседание Военного совета при наркоме обороны с участием Сталина, который не только выступил с речью, но и был самым активным участником прений. Заявив о раскрытии «военно-фашистского заговора» в Красной Армии, в котором якобы участвовали видные советские военачальники, Сталин потребовал развернуть кампанию по разоблачению заговорщиков, вредителей и шпионов, которых, по его словам, было много во всех государственных структурах, в том числе и в вооруженных силах.
7 июня 1937 г. был издан приказ Наркомата обороны № 072, которым личному составу РККА было объявлено о существовании в армии контрреволюционной военной фашистской организации, конечной целью которой была ликвидация советского строя, свержение советской власти и рабоче-крестьянского правительства и восстановления в СССР капитализма. Согласно этому приказу, в «руководящую верхушку» заговора входили 10 человек: Гамарник, Тухачевский, Якир, Уборевич, Корк, Примаков, Фельдман, Путна, Эйдеман, Сангурский.
11 июня 1937 г. дело по обвинению Тухачевского, Уборевича и Якира, Корка, Фельдмана, Эйдемана, Примакова и Путны в шпионаже, измене Родине и подготовке террористических актов было рассмотрено в закрытом заседании Специального судебного присутствия Верховного суда СССР. Решением этого суда все упомянутые военачальники были приговорены к смертной казни. 12 июня 1937 г. был издан приказ Наркомата обороны № 96, которым личному составу РККА было объявлено о вынесении смертного приговора руководителям «военно-фашистского заговора» в Красной Армии.
Июньский процесс 1937 г. стал сигналом к развертыванию массовых репрессий против военных кадров. Уже через девять дней после расстрела подсудимых было арестовано 980 командиров и политработников.
Во всех воинских частях и соединениях, военно-учебных заведениях была создана атмосфера истерической охоты за врагами народа, к которым в первую очередь были отнесены бывшие участники так называемых оппозиций. Во всех воинских частях и военных учебных заведениях был налажен их доскональный учет. Так, военком Военно-электротехнической академии направил в Политическое управление РККА список 269 коммунистов академии, «участвовавших в оппозициях и антипартийных группировках, имевших колебания, выступавших в защиту оппозиционеров или имевших с последними связь»[216].
С мая 1937 г. по сентябрь 1938 г. были репрессированы около половины командиров полков, почти все командиры бригад и дивизий, все командиры корпусов и командующие войсками военных округов. За небольшим исключением были арестованы все начальники управлений и другие ответственные работники Наркомата обороны и Генерального штаба, все начальники военных академий и институтов, все руководители Военно-морского флота и командующие флотами и флотилиями. Вслед за Тухачевским были арестованы и расстреляны все остальные заместители наркома обороны – Егоров, Алкснис, Федько и Орлов[217].
Количество репрессированных представителей высшего комначсостава РККА по подсчетам О.Ф. Сувенирова составило: маршалов – 60 %, командармов и флагманов флота 1-го и 2-го ранга – 100 %, комкоров – 100 %, комдивов – 76 %, комбригов – 52 %; в целом по высшему комначсоставу из 767 чел. – 66 %.
Доля репрессированных была тем выше, чем более высоким был их ранг в военной иерархии. Из 837 человек, которым в ноябре 1935 г. были присвоены персональные воинские звания (от полковника до маршала), были репрессированы 720 человек. Из 16 человек, получивших звания командармов и маршалов, уцелели после великой чистки только Ворошилов, Буденный и Шапошников. Из девяти военных работников, избранных в состав ЦК ВКП(б) XVII съездом, уцелели только Ворошилов и Буденный[218].
Из 408 работников руководящего и начальствующего состава РККА, осужденных Военной коллегией, 401 был приговорен к расстрелу и только семь – к различным срокам заключения. Из репрессированных командиров бригадного, дивизионного, корпусного звена 643 чел. были расстреляны, 63 умерли под стражей, 8 покончили жизнь самоубийством и 85 отбыли длительные сроки заключения[219].
Показателен в свете этих сведений следующий факт. В 1935 г. при наркоме обороны был образован Военный совет, в который входило 85 высших руководителей армии и флота. Судьба этих военачальников сложилась следующим образом. С.С. Каменев умер в 1936 г., двое покончили жизнь самоубийством в ожидании ареста, 76 были подвергнуты в 1937–1938 гг. репрессиям. Из числа репрессированных 68 были расстреляны, Блюхер был забит до смерти на допросе в Лефортовской тюрьме, один умер в лагере и трое вышли из лагерей после смерти Сталина[220].
Не были затронуты чистками лишь 9 человек, из которых трое были репрессированы в последующие годы: Штерн был расстрелян в 1941 г., Кулик – в 1950 г., Мерецков был арестован в 1941 г. и спустя несколько месяцев освобожден из тюрьмы и возвращен в армию. Таким образом, репрессии не коснулись лишь шести человек (Ворошилова, Буденного, Тимошенко, Шапошникова, Апанасенко и Городовикова). Все они, кроме Шапошникова, во время Гражданской войны служили в 1-й Конной армии.
В 1937 г. по причине репрессий из рядов вооруженных сил оказались уволенными около 1500 политработников, в том числе по политическим мотивам – более тысячи человек, при этом членов военных советов, начальников политуправлений военных округов и их заместителей – 18, военкомов корпусов – 16, военкомов дивизий – 57, военкомов училищ и морских соединений – 33 человека.
В результате репрессий и введения институтов военных комиссаров и политработников в конце 1937 г. некомплект политработников составлял более 10 тысяч человек, или 27 % общей их численности, некомплект высшего политсостава – более 900 офицеров.
В 1938 г. были уволены 3176 политработников, в том числе «в связи с арестом» – 265 чел., исключённых из ВКП(б) – 982 чел., бывших участников внутрипартийных группировок – 187 чел. и по директиве наркома обороны об увольнении «инородцев» – 863 человека. Все политработники, получившие в 1935 г. высшее звание армейского комиссара (16 человек), были расстреляны[221].
В Наркомате обороны велся тщательный учет репрессированных командиров и начальников. Заместитель наркома обороны и начальник Управления по командному и начальствующему составу РККА Е.А. Щаденко в докладной записке Сталину, Молотову, Ворошилову и Андрееву сообщал сведения
