и липкое семечко у себя в руках.

Она расколола его и уставилась на сочное месиво внутри. Яд. Наверное, это очень болезненный способ умереть. Запах был ужасным. Вкус, скорее всего, был таким же.

Яд — это ужасный способ умереть. Почти настолько же ужасный, как и расплавление лица.

Тук. Тук.

Эрин ударилась головой о дерево. Оно было приятно твёрдым. Синие фрукты посыпалась вокруг неё.

Тук. Тук. Тук.

Она прекратила это делать, как только увидела гоблинов. Они стояли на границе фруктового сада, их было четверо. Они убежали в то же мгновение, когда она перевела на них взгляд.

Один из гоблинов уронил что-то в панике. Эрин подошла ближе и подобрала маленькую корзинку, сделанную из веток. Та была не очень качественной.

Она развернулась и окинула взглядом фруктовый сад. Фрукты. Ну разумеется. Они, скорее всего, тоже голодны. Она не представляла себе, чтобы они ели камнекрабов, и птицы-динозавры, скорее всего, их сожрут, если те попытаются украсть их яйца. Помимо случайного путешественника, что им ещё было есть?

Эрин покинула фруктовый сад. Она медленно шла назад в трактир, чувствуя, как её тело медленно разваливается. Видимо, ей нужно ещё поесть. Но это требовало слишком много мороки.

Она чувствовала, что гоблины шли за ней. Когда она оборачивалась, они сбегали. Но они были медленными, и она успевала мельком их разглядеть. Рваные одежды. Тонкие тела. Они выглядели как оголодавшие дети, бегущие от войны. Не как монстры. Не считая зубов и красных глаз.

Это натолкнуло Эрин на мысль. Она уставилась на свои руки и продолжила идти. Она неожиданно начала двигаться быстрее. Когда она пришла в трактир, то начала искать сумку с продуктами и обнаружила, что Клбкч уже разложил ингредиенты по полочкам. Развести огонь было тяжело. Но если его развести, его тяжело потушить.

Эрин чувствовала запах дыма и гари. Но только древесной гари и чуть-чуть дыма. И слышала она только своё дыхание. И урчание живота.

***

Вечер опустился на равнины, одинокий трактир и четырёх гоблинов, прячущихся в высокой траве. Они следили за трактиром. Они видели дым, поднимающийся из дымохода. Они наблюдали и слышали урчание своих животов.

Все они были вооружены. Не очень качественно: ржавые ножи и грубые дубинки. Но они были опасны.

И даже так они боялись трактира. Они боялись ту, что там живёт. Обманщица. Разрушительница. Она выглядит слабой, но она — это смерть.

Они это знали. И всё же они чуяли, как что-то чудесное пахло в трактире. Еда. Они были очень голодными.

Ставни были закрыты, но они всё равно чуяли доносящийся запах. Это был не запах гниющего мяса или мерзости из сердцевины синего фрукта смерти. Это даже не был запах мёртвых каменных существ, которых они иногда находили. Он был приятным.

У них текли слюни. Но они боялись трактира. Они должны сегодня поесть, или они умрут с голоду. Так что они нехотя пришли сюда. Они надеялись, что человеческая самка уронит еду или упадёт замертво. Но так как она ничего из этого не сделала, им придётся искать еду в другом месте.

И всё же они колебались. Они медлили перед дверью и желали, чтобы их было больше или они были сильнее, чтобы украсть еду. Но монстр внутри — это смерть. Она убила Сильнейшего, значит, с ней нельзя сражаться. Это смерть.

Но всё же они очень голодны.

Как долго они стояли снаружи, пуская слюни? Слишком долго. Дверь рывком открылась.

Гоблины в ужасе закричали и развернулись, чтобы сбежать. Но Обманщица их не преследовала. Она стояла в дверном проёме трактира уперев руки в бока. Она вскинула бровь.

— Ну? Заходите.

Обманщица развернулась и зашла внутрь. Гоблины обменялись взглядами и уставились на открытую дверь. Изнутри шел приятный запах. Они сомневались. Но запах был таким вкусным.

Очень, очень вкусным.

***

Эрин развернулась, когда первый гоблин наконец-то прокрался в трактир. Он застыл на месте, но она указала ему на стул.

— Вот. Садись.

Нерешительно, но он всё же взобрался на стул.

Гоблин неловко устроился на огромном для него стуле, когда Эрин поставила перед ним тарелку. Он вздрагивал и дёргался от каждого её движения. Когда она достала вилки, то гоблин едва не рванул с места. Но он плюхнулся обратно и уставился на неё, когда она внесла в помещение железный горшок.

Металл был обжигающе горячим. Но Эрин использовала свою футболку, чтобы уберечь руки, пока несла горшок до стола. Она взяла щипцы и стала насыпать промасленные макароны с кусочками сосисок и луком в каждую из тарелок.

У гоблина потекли слюни. Он с широко раскрытыми в изумлении глазами переводил взгляд с золотистых макарон на Эрин. Он потянулся к макаронам своими грязными пальцами и замер в нерешительности, уставившись на Эрин.

Она уставилась в ответ. Потом её взгляд переместился на пальцы гоблина, которые заскользили под тарелку.

— Побежишь, и я ударю тебя стулом. Сиди. Ешь.

Гоблин мгновенно убрал руки подальше. Он посмотрел на макароны, а затем на Эрин. Она не могла понять, почему он не ест. Оу. Ну, разумеется.

— Первое блюдо за счёт заведения. [1]

Гоблин удивлённо на неё посмотрел. Эрин вздохнула.

— Это значит, что платить не нужно.

И снова гоблин уставился на неё широко раскрытыми глазами.

— Кушай.

Он потянулся к макаронам.

— Ну не так же.

Гоблин резко отдёрнул руки и едва не упал со стула. Эрин снова вздохнула. На этот раз она немного улыбалась.

— Есть нужно вилкой. Видишь? Вилка.

Она указала на вилку. Гоблин уставился на неё. Он медленно её взял и, наколов на неё промасленную макаронину, поднял её ко рту. Он раскрыл рот, полный пожелтевших зубов и уставился на неё, спрашивая разрешения.

Эрин кивнула. Макаронина соскользнула с вилки и упала. Гоблин сглотнул и застыл, не делая ни малейшего движения. Будто окоченел.

Затем он улыбнулся. Это была кошмарная улыбка, полная кривых зубов и нерешительности. Но это была улыбка.

Эрин улыбнулась в ответ. Она засмеялась впервые за долгое время. Этот смех шел из самых глубин её сердца и души. Он вырывался из её груди. Это был хороший смех, от которого мир снова начал наполнятся красками.

Гоблин смотрел на смеющегося человека. Он положил вилку и, крича, выбежал за дверь. Это рассмешило её только сильнее.

***

Эрин убрала оставшуюся тарелку и наблюдала за тем, как последний гоблин со стоном упал на стол. Четыре гоблина. Шесть тарелок. Она была удивлена, что они смогли съесть так много.

Они