Шрифт:
Закладка:
Я покивал. Тоже верно. Родители не часто прислушиваются к советам детей. Хотя, бывают и исключения. Вон, нынешний товарищ министра прислушался к сыну, так и создает теперь криминалистическую лабораторию. Но Александр Иванович Чернавский исключение, да и сын у него умница.
Ухтомский, между тем, продолжил:
— Прожила у нас Евдоха с месяц, а Дарья-старшая мне говорит — Антоша, а ведь девка-то в положении! Я, поначалу и не понял — в каком положении? Потом дошло. Говорю — так брюха-то нет? А Дашка мне — так и другие признаки есть… Я за голову схватился — чего это Селиван мне свинью подложил? Мы Дашку-младшую спать уложили и принялись девку пытать. Мол — так оно или нет? Если в положении, так от кого? Я же урядник как-никак, сразу за шкворень возьму и жениться заставлю! А нет — так шкуру спущу, мне недолго. А родители знают? А Евдоха-то и призналась — мол, в положении, но от кого — не скажу. Дескать — не наш он, не деревенский, искать не стоит. А родители не знают. Сама-то не сразу не поняла, что в положении. Мол — прогоните, так и ладно. К родителям не пойдет, там и без нее ртов много, в город уйдет.
— М-да… — протянул я. — А самое поганое, что когда животик у Евдокии появится, так на вас могли бы подумать.
— Вот-вот… — невесело улыбнулся пристав. — Даже по срокам почти совпало. Ну, кто бы стал с точностью до месяца высчитывать? Решили бы — к уряднику девка в работницы пошла, тот ее обрюхатил.
— И как из положения вышли? — спросил я. — В том смысле, что не из положения, а из ситуации?
— А оно само собой разрешилось. По уму — надо было девку за косу брать, да к отцу тащить, чтобы родители вразумляли. Я-то бы так и сделал, но Дарья моя уговорила. Мол — пусть девка у нас живет. А там — как бог даст. Умный на тебя не подумает, а дураку ничего не объяснить. Через неделю к нам из города приказчики от купца Высотского приехали, за поковками. Купец наш железо мужикам дает, а кузнецы уже отковывают по его заказу. А среди приказчиков Игнат был. Тогда еще молодой совсем. Купец его только-только на службу взял.
— Разве мужики не сами купцу поковки возят? — перебил я пристава. — Отец у Нюшки на складе сидит, железо принимает.
— Так все по-разному, — пояснил пристав. — Есть мужики, которым от купца железо везут, а есть и те, кто сами железо у оптовиков покупает, а потом уже ковку продают. Крестьяне смотрят — как выгоднее.
— Ясно, — кивнул я, хотя мне и не было слишком ясно. Не сильно я разбираюсь в здешней экономике. Но, наверное, мужикам виднее.
— Мужики наши с приказчиками поскандалили, в цене не сошлись — мол, не так уговаривались, драка вышла. Я, конечно, прибежал, драку разнял. Игнат-то, среди приказчиков самый молодой был, ему больше всех и попало. Завел его к себе во двор, чтобы умылся, Евдохе велел воды принести. А тут, как парень ее увидел — так и все. Сватов, говорит, к родителям зашлю, а свадьбу — хоть завтра сыграем. Евдокия-то вроде, поначалу не шибко и замуж за него хотела, но призадумалась. Куда ей с пузом-то? А тут и парень неплохой. Но я ей строго-настрого наказал — всю правду сразу скажи, до свадьбы. Иной раз так бывает, что замуж выйдет девка, а потом мужу говорит — мол, тяжелая она, да еще и не от него! После венчания уже и не выгонишь, но станет муж потом всю жизнь попрекать. А это — хуже некуда.
— А может, не стоило говорить? — посмотрел я на пристава. — Пусть бы Игнат считал, что ребенок от него. Чай, не он один чужого ребенка растит.
Антон Евлампиевич крякнул, как-то по новому посмотрел на меня.
— А я-то думал, что вы у нас слишком правильный, — покачал головой пристав.
— Ну, какой из меня правильник? — усмехнулся я. — Подумал, что здесь-то как раз правда и не нужна. Считал бы девчонку своей, кому хуже?
— Так-то оно так, — не стал спорить Ухтомский. — Но свадьбу-то не завтра сыграли, время надо. И с батюшкой договориться, и свадебный стол накрыть. Недели две, а то месяц. Пока то, да се, живот-то у Евдохи заметен бы стал. А не заметен, так после свадьбы бы обнаружился. Игнат бы сразу спросил — откуда взялся? А так, девка обо всем Игнату призналась, а тот затылок почесал и сказал — ладно, возьму с приплодом, только ты сама никому не говори, что ребенок не от меня. А так, вроде бы до свадьбы в Аннино ездил, все закрутилось. Батюшке на исповеди бы рассказали, а люди бы думали — ну, грех, конечно, но все бывает.
— Получилось?
— Так вроде, в глаза Игнату никто не колол, Нюшку в деревне законной дочкой считают, а что еще? Игнат девку любит, да и Нюшка его отцом считает.
Хотел, было, спросить Ухтомского — а на хрена он мне-то об этом рассказал, но пристав опередил:
— Как Игнат с Евдохой женились, я пару раз в город наведывался, глянуть — как там у девки дела? Понимаю, что им не шибко-то меня видеть хотелось, как-никак, напоминание, но у меня на душе неспокойно — как-там Евдоха? Года два прошло, может три — уже и не помню, Селиван прибежал, дышит шумно — дескать, барин чужой приехал, дочку ищет. Мол, что делать-то? Спрашиваю — а зачем барин девку ищет? Плечами пожимает — мол, повидать хочет. Я ему говорю — барина гони в шею, а если самому страшно, так я приду, пособлю. Нечего барам про чужих жен спрашивать. А Селиван трусоват, да и барин-то — племянник прежней хозяйки, а Селиван у нее в крепостных был. Это я от бар поотвык, по мне только воинское начальство слушать надо. Пришлось пойти, на барина глянуть. Разъяснить ему, что если какая любовь у него и была, то
