Шрифт:
Закладка:
Он услышал гудок поезда и лениво посмотрел в сторону поднимавшегося столба дыма. Затем он распахнул окно, поняв, что какой-то поезд только что отошёл от станции и направился в Брайчестер. Лики рванулся к двери, но в спешке опрокинул стол и задержался, чтобы поднять его. Под ногой треснуло стекло. Это была фотография в рамке; стекло разбилось, но фотография осталась целой. Он поднял её, повернул, и отпрянул.
Существо на фотографии стояло в каком-то проходе. Лики не мог поверить, что оно было живым — это нагромождение белой плоти, поддерживаемое множеством суставчатых костистых ног с большими круглыми ступнями, никогда не могло бы двигаться, не говоря уже о том, чтобы мыслить. У существа не было рук, только три отростка, которые впивались в землю. Но хуже всего было то, что его голова состояла из толстых извивающихся клубков чего-то белёсого и студенистого, покрытого серыми водянистыми глазами, а посередине располагался большой зазубренный клюв. И больше всего Лики беспокоили не эти детали, а сама мысль о том, что ещё недавно он видел тот проход; но не открытый, как на фотографии, а закрытый.
Лики распахнул дверь комнаты и с шумом спустился вниз. Управляющий стоял у стойки регистрации, разговаривая с молодым человеком за ней.
— В моей комнате есть фотография! Это вы её там оставили? — требовательно спросил Лики.
— Что? Нет, — ответил управляющий. — Что за фотография? Дайте взглянуть.
Лики передал ему снимок с чудовищем.
— Должен признать, это странно, но я не оставлял её там. Интересно, что это должно значить… Но раз она беспокоит вас, то я уберу её.
— Нет-нет, не надо, — остановил его Лики. — Я бы хотел подробней рассмотреть её.
Когда управляющий ушёл, Лики снова подошёл к окну. Выглянув наружу, он испытал странное чувство — толпа внизу не проходила через площадь, а скорее старалась только произвести подобное впечатление, в действительности же она выжидала и наблюдала исподтишка. Лики вдруг заметил, что все прохожие избегали дороги напротив его окна; та была необычайно широкой и шла вдоль явно заброшенных зданий. Подняв взгляд, Лики обнаружил, что эта дорога протянулась от площади к лишённому растительности холму за городом, и на ней виднелись едва заметные следы, но он не мог разобрать их очертаний.
Лики снова взглянул в сторону холма и увидел уходившую вдаль железную дорогу. Опомнившись, он сердито развернулся, намереваясь пойти на станцию. В тот же момент дверь захлопнулась, и снаружи в замке повернулся ключ.
Лики навалился всем своим весом на дверь, но тут же услышал, как снаружи кто-то подпирает её чем-то тяжёлым. Никто не ответил на его гневные крики, и он бросился к окну. Выглянув, он увидел, что стена внизу была абсолютно гладкой, лишённой всякой опоры для рук, выбраться наверх также было невозможно. Лики сразу же отбросил мысль о том, чтобы выпрыгнуть вниз на улицу, и принялся лихорадочно соображать, как ему спастись. Что за сумасшедший запер его здесь и почему? Но жители Гоутсвуда наверняка не все были сумасшедшими и, возможно, ему удастся привлечь внимание кого-нибудь на улице.
— Ты знаешь, как Гоутсвуд получил своё название? — произнёс голос у него за спиной.
Лики резко обернулся. В комнате рядом с ним никого не было.
— Ты когда-нибудь слышал о Козле Мендеса? — медленно продолжал голос, исходивший, как он понял, из-за двери. — Ты знаешь, что обычно появлялось на шабашах ведьм? Знаешь ли ты о Земле Козла на Пиренеях или о Великом Боге Пане? А о боге Протее? Или Чёрной Козлице Лесов с Легионом Младых?
Лики снова ударил в дверь и поспешил обратно к окну. Он крикнул людям снизу, и один поднял голову. Даже на таком расстоянии Лики увидел его ничего не выражающее лицо и незаметное движение руки. А когда толпа начала собираться прямо под окном, и безучастно уставилась на него, Лики бросился назад, дрожа и дико озираясь по сторонам.
— Козлица была там на протяжении веков, ты знаешь, — продолжал голос. — Чёрная козлица, появившаяся в кругу сект Испании… Козий луг, где собирались баскские колдуны… И всегда дьявол являлся в виде гибридного животного… Как ты думаешь, почему жрецы Юпитера жертвовали белого козла на Иды?.. Но ты не ведаешь о космическом значении этого… И не имеешь понятия об основах гаитянского ритуала девушки-козы, или о том, какой ужас кроется в мифе о Золотом Руне…
— Что вы такое говорите? — завопил Лики. — Выпустите меня, пожалуйста!
Но когда ответа не последовало, он затих и рухнул на кровать.
— О, ты ещё не всё понял… ещё не всё… Всё, что я пытаюсь тебе сказать, это то, что оно здесь, оно уже близко… Оно было здесь ещё до человеческой расы… Быть может, оно всегда было здесь, или пришло оттуда, но другие… те, из Глиу'ухо… заключили его в темнице под звёздными знаками, и только в лунные ночи оно может выйти за её пределы. Но оно приходит, если его зовут через вогнутые углы, хотя тогда оно лишь отчасти во плоти… то, что является на шабашах.
— Они, конечно же, не расскажут обо всём, что происходит на Чёрной мессе. Оно приходит, но не в своей истинной форме… это было бы слишком даже для поклоняющихся… но оно сохраняет некоторые части своей настоящей формы. Я полагаю, ты слышал, что они целуют его зад? Но это не только лишь для осквернения… Оно не устроено как козёл, и выпускает оттуда что-то, чтобы забирать кровь. Но сегодня вечером ты узнаешь об этом больше.
— Но вечером, когда ты увидишь нас обнажёнными, то можешь немного испугаться. Мы спустились ниже его жилища, в область, которую я не буду тебе описывать, и чтобы прожить дольше, нам пришлось… измениться. Ты, наверное, слышал об этом как… о младых Чёрной Козлицы? Гоф'нн хупадгх Шаб-Ниггурат? Но дриады, фавны и сатиры сильно отличаются от классических описаний, так что не думай, что ты готов…
Голос оборвался так же внезапно, как и начался. Лики уставился в окно: солнце почти село. Он смотрел на дверь, на улицу, на стены, но не видел пути к спасению. Толпа всё ещё ждала внизу; до него доносилось её неразборчивое бормотание. Внезапно Лики почувствовал себя очень уставшим и снова опустился на
