— Это мой вопрос должен быть, — сказал я. — Я-то практически дома.

— Так, погоди… Ты ведь тот же парень, что раньше назывался Ветрогоном? — я кивнул. — Тогда я слышала о тебе! Ты живешь не в Убежище, а где-то отшельничаешь?

— Типа того, — кивнул я.

— Пригласишь меня к себе в пещеру?

Мысленно я скрежетнул зубами — вот так сделаешь доброе дело, а тебе на шею сесть норовят и ножки свесить. А вслух сказал мирно:

— Там очень тесно и неуютно. У меня одна девчонка в гостях была, так все время ругалась: чего это чайник закопченный, чего это постель из хвои… Нет, больше никого звать не буду!

Я дипломатично не стал добавлять «Особенно девчонок».

— Ясно, — Марина погрустнела. — Но, выходит, тут и Убежище рядом есть? Мне говорили, ты недалеко от Убежища живешь.

— Есть, — я кивнул. — Блин, как бы тебе описать…

— Не трудись, — она махнула рукой, — ближайшее Убежище всегда само находится, на карту смотреть не надо. Только… — она замялась.

— Да?

— Если будешь с ребятами оттуда говорить про меня, не упоминай, что я у родителей до сих пор появляюсь, ладно? — просительно сказала она. — Я никому про это не говорила. В смысле, вообще никому! Ты первый.

— Хорошо, — легко согласился я. — А ты не будешь возражать, если я своему контакту из Службы расскажу?

— В смысле, твоей маме? — она засмеялась. — Говори, конечно! Ну что, до завтра?

Она вопросительно посмотрела на меня, будто ждала чего-то.

— Можно и до завтра, но… Ты уверена, что я тебе нужен? Забери у отца комплект, да и все. Ну, поблагодари, если ты вежливая, а так можешь и не благодарить. Он мне еще и не то должен.

— Это из-за него ты стал волшебником? — спросила Марина.

— Догадалась?

— Конечно.

— И да, и нет. Мы поссорились, я вспылил… Но сейчас думаю, что я, может быть, все равно это выбрал бы, — то ли соврал, то ли не соврал я. — Как-то… Если не я, то кто? Никогда не уклонялся от ответственности.

Марина повеселела снова: кажется, я нашел правильные слова. Ну еще бы, ясно же, что она тяготится своим выбором.

— Все-таки прилетай тоже к четырем, — попросила Марина. — Мало ли… Мне с тобой спокойнее.

Я пообещал, и на том мы наконец расстались.

Про себя я решил не лететь: ну вот зачем мне сдалась эта Марина? Про свою систему тренировок она мне уже рассказала, а дальше что? Будет смотреть печальными серыми глазами и вздыхать?

Однако дома в пещере мне вдруг показалось невыносимо скучно, даже тоскливо. Книги я все перечитал — надо бы отнести в Убежище и набрать новых, но душа не лежала. Мясо наготовлено впрок, дрова тоже. Делать решительно нечего. Так что я все-таки полетел на следующий день к отцу в ателье, присмотреть. Мне еще пришло в голову, что он может все-таки выпендриться и пошить с какими-то своими «улучшениями», которые на корню подорвут хрупкий самообман Марины.

С Мариной мы пересеклись еще над бизнес-центром: вроде бы небо большое, но разминуться рядом с целью не так уж просто.

— Привет! — она помахала мне рукой. — А ребята у вас в Убежище прикольные, мне про тебя много баек рассказали.

— Да где там «много», — буркнул я. — Я на «много» еще не натворил.

— О, так это только начало? — деланно изумилась Марина. — Интересно будет следить за твоими приключениями!

— Следи, воля твоя, — ответил я в тон. — Только донаты за стрим не забывай присылать.

Ну, то есть я сказал, используя местную лексику для «донатов» и «стримов». Марина хихикнула, хотя я вовсе не собирался ее смешить.

У отца, вопреки моим опасениям, все было готово и все в точности так же, как было на старой форме — даже нитки того же цвета! В смысле, не просто того же, а там в одном месте юбка была зашита нитками чуть-чуть другого оттенка — он и это воспроизвел!

— Спасибо! — Марина сразу же расцвела. — Не знаю, как вас и благодарить!

— Помочь девочке-волшебнице — честь для меня! — сказал отец. — Хотите сделать мне приятное — надевайте хоть иногда синее платье, которое я вам подарил.

— Да я его вернуть собиралась… — растерялась Марина.

— Нет-нет, ни в коем случае! Это подарок!

— Так ведь я почти не буду его носить!

— Да хоть сожгите! — отец встал в позу. — Я же сказал: подарок… — подумав, он добавил: — Ну или подарите его кому-то другому, если сами носить не хотите, но учтите, что максимально выигрышно оно будет смотреться на девочке вашего типа внешности.

— Хорошо, я поняла, — лучезарно улыбнулась ему Марина. — Еще раз спасибо!

Она выглядела такой легкой, такой воздушной, такой… Примиренной с миром, что я почувствовал: вопреки всему, я больше не ненавижу Пантелеймона Ураганова. Неожиданный эффект. И, замечу, даже не основанный на гормональной реакции в отношении красивой девочки — нет у меня нужных гормонов. Удивительное рядом!

Я немного опасался, что отец будет вызывать меня на прочувствованный разговор или — что вероятнее! — попросит замолвить за него словечко перед мамой. Но он, что удивительно, об этом промолчал. А вот что сказал:

— Сын! Я так рад, что ты наконец стал посылать мне детей-волшебников! А ты случайно не знаком с кем-то из Девочек-Лошадок?

Кому что, а вшивому баня!

— Знаком! — рявкнул я. — Но их к тебе не пошлю — просто из принципа!

И был таков.

* * *

В четыре часа дня в наших широтах солнце клонилось к закату, но еще не темнело. Началась оттепель: с крыш капало, под ногами хлюпали лужи и разъезжалась снежная каша, в воздухе почти что пахло весной — несмотря на вторую половину ноября.

Гулять в такую погоду — занятие очень на любителя: даже без ощущения холода все время скользить на гололеде и шлепать по лужам мало приятного. Но возвращаться в пещеру душа не лежала. Хотелось… Я даже сперва не понял, чего, а потом до меня дошло. Хотелось побыть нормальным. Съесть мороженого. Сходить в кино. Что-то такое, из арсенала моего собственного давнего детства в прежнем мире… Или, может