Ему нужно быть в полной силе, если он собирается противостоять отцу в битве.

– Я уже рассказала тебе о своем плане, – ответила Персефона.

Он на мгновение остановился на верхней ступеньке, а она продолжила спускаться, практически плывя по воздуху.

Уже рассказала? Аиду потребовалось время, чтобы вспомнить их короткий вчерашний разговор. Боги, он ненавидел то, как сильно его рана беспокоила его. Он на мгновение закрыл глаза, а затем вспомнил – Зевс предложил свой щит в обмен на нее.

Он перенесся к подножию лестницы как раз в тот момент, когда она туда дошла.

– Уйди с дороги, Аид, – сказала Персефона, пытаясь обойти его, но он положил руки ей на талию. – У нас нет на это времени!

– Ты не обменяешь себя на Золотое руно! – огрызнулся Аид.

– Я не собираюсь торговать собой, – сказала она, свирепо глядя на мужа. – Я собираюсь поторговаться.

– Только не твоей жизнью!

Внезапно их прервал громкий хруст, и когда он оглянулся через плечо, то увидел Гермеса, стоящего посреди коридора с большой миской попкорна в руках, одетого в маленькие боксеры в цветочек и прозрачный розовый халат, подбитый перьями.

– Это что… мой халат? – спросила Персефона.

Гермес снова запустил руку в миску и оглядел себя.

– О да, – сказал он. – Я одолжил его. Решил, что ты не будешь возражать.

– Когда? – требовательно спросила Персефона.

– Когда я приехал сюда.

– И когда же ты приехал сюда, Гермес? – спросил Аид, в его голосе слышалось раздражение.

Гермес наклонил голову, поглаживая подбородок, и задумался – или, по крайней мере, сделал вид, что задумался:

– Знаешь, точно не могу вспомнить. С тех пор, как я потерял свои силы, все стало таким… пестрым. – Он помолчал, а затем его лицо посветлело. – Как этот халат. – Он приподнял рукав, покрытый перьями.

– Ты спал здесь? – спросил Аид.

– Конечно, – ответил Гермес, почесывая поясницу, а затем сладко потянулся, подняв одну руку в воздух, а другой сжимая миску с попкорном. – И позвольте мне подсказать вам, что пора постирать постельное белье в гостевой комнате и как-то вложиться в хороший вай-фай. Я даже не смог посмотреть финал «Титанов после мрака».

– Меня не волнует, комфортно тебе здесь или нет.

Гермес усмехнулся:

– Но я же гость!

– В подземном мире нет гостей, Гермес. Только нежеланные посетители.

Аид попытался повернуться к Персефоне, но Гермес продолжил.

– Это просто невежливо, – сказал он. – Знаешь, как трудно было сюда добраться? Мне пришлось спускаться с горы, а я ненавижу ходить пешком. Я был измотан, и когда я наконец-то добрался до твоего уродливого дворца и нашел себе комнату, все, что я хотел, – это поспать, но я не смог, потому что, как только я лег на твою пыльную кровать, я услышал тебя, – Гермес поднял лицо к потолку, выгнул спину и раскинул руки, громко застонав. Несколько хлопьев попкорна разлетелись в стороны. – Вот так! Скачи, словно ты на моем члене, дорогая!

Аид приподнял бровь, удивленный представлением бога, хотя и предположил, что это ответ на его предыдущий вопрос о том, когда он сюда прибыл.

Гермес выпрямился и отправил в рот очередную порцию попкорна.

– И я не мог уснуть, потому что никак не мог понять – на чем же она сидит, если не на его члене?

– На моем лице, Гермес, – сказал Аид. – Она сидела верхом на моем лице.

– О боги, – прошептала Персефона.

Плечи Гермеса разочарованно опустились.

– Ну это не очень креативно.

Может, и нет, но это был первый раз с Персефоной за слишком долгое время, и это было чертовски здорово, несмотря на то, что рана на боку продолжала сочиться кровью.

– Могу я предложить… – начал Гермес.

– Нет, – в унисон произнесли Аид и Персефона.

– Вы даже не знаете, что я собирался сказать!

– В том-то и дело, Гермес, – сказал Аид.

– Я даже не знаю, почему мы друзья, – фыркнул Гермес.

Иногда Аид тоже об этом думал.

Персефона воспользовалась паузой, чтобы проскользнуть мимо него на нижнюю ступеньку лестницы.

– Персефона…

Он снова потянулся к ней, но она повернулась к нему лицом, ее глаза горели решимостью.

– Сегодня я отправляюсь на остров Ареса, – сказала она. – Нам нужно забрать руно. Гармонии становится хуже… и тебе тоже. – Персефона многозначительно посмотрела на него.

Аид застыл, удивленный тем, что она знает. Его реакция, казалось, подтвердила ее подозрения, и, несмотря на ее разочарование, он также увидел, что ей больно.

Черт. Он не хотел волновать ее, но и так уже слишком многое от нее скрыл. Он начал было говорить, но Гермес перебил его:

– Жаль, что ты не можешь просто снова запереть Ареса в бронзовом сосуде. Он целый год пропадал в плену у великанов и сбежал только потому, что я его спас. – Он сделал паузу, чтобы выковырять из зубов кусочек попкорна. – Он все еще должен мне за это.

Аид и Персефона уставились на него.

– Что? – спросил Аид.

– Арес у тебя в долгу? – воскликнула Персефона.

– Да, с древних времен, – сказал Гермес, все еще не понимая, о чем думают Аид и Персефона.

– Гермес, – сказала Персефона, делая шаг вперед. – Мне нужно, чтобы ты воспользовался своим расположением у Ареса, чтобы заполучить Золотое руно.

– Что? – спросил он. – Нет.

– Гермес, пожалуйста, – сказала Персефона. – Я окажу тебе услугу взамен. Я сделаю…

– Дело не в услуге. Дело в Аресе. Его остров – это одна гигантская ловушка! – Он сделал паузу и усмехнулся. – Всегда хотел сказать эти слова.

– Я рад, что у тебя сохранилось чувство юмора, несмотря на то, что Гармония при смерти, – сказал Аид, едва сдерживая гнев.

– Дело в том, Аид, что в данный момент я, в общем-то, смертен, а теперь, поскольку дело связано напрямую со мной, идти придется мне. Что, если я умру?

– Я защищу тебя, – сказал Аид.

– И ты можешь надеть пояс Ипполиты, – сказала Персефона.

Аид посмотрел на нее, удивленный тем, что пояс у нее. Она заметила его пристальный взгляд.

– Ипполита отдала мне его на похоронах Зофи, – объяснила она. – Она сказала что-то о соглашении, которое вы с ней заключили.

Он услышал обвинение в ее голосе – она была явно недовольна тем, как узнала эту информацию. И он не ожидал, что она узнает о поясе… или о Тесее, если уж на то пошло, но он внезапно осознал, что, возможно, слишком сильно опекал ее.

Она повернулась к Гермесу.

– По крайней мере, у тебя будет неуязвимость.

– Что, черт возьми, такое этот пояс и почему это звучит так некрасиво? – спросил Гермес.

– Думай об этом как о корсете, – ответила Персефона.

– Хм, – сказал бог. – Я заинтригован. Дай-ка его мне.

– Не раньше, чем мы уйдем, – сказала Персефона. Она повернулась и направилась по коридору к их спальне, крикнув на ходу: – Будь готов через час!

– Мне нравится царица Сефи, – сказал Гермес. – Она такая… старая Сефи, но еще более злая.

Да, она была зла – результат того, что ей пришлось смотреть, как страдают те, кого она любит. В некотором смысле Аида расстраивал тот факт, что ей пришлось стать свидетельницей