Неподалеку, под могучими ветвями дуба, стоял Арес.

Бог войны был огромным и устрашающим, а его рога добавляли ему суровости – длинные и острые, они загибались за его головой. На нем были доспехи, отливающие золотом, и шлем такого же цвета. В его лице не было ни капли доброты, только чистая злоба.

– Ты убил моих воинов, – сказал Арес.

– Они возродятся, – возразил Аид.

Губы Ареса сжались в линию.

– Ты явился на мой остров без приглашения, чтобы обокрасть меня, – сказал бог войны. – И ты оскорбляешь меня, причиняя вред тому, что принадлежит мне.

– Мы пришли не красть, – сказала Персефона, разгневанная его обвинением, хотя сразу пожалела, что привлекла его внимание.

– Так ты пришла просить об одолжении? Хуже того, богиня-предательница.

– Мы здесь не ради себя, – сказала Персефона. – Мы здесь ради Гармонии. Сестра Афродиты умирает.

От ее слов самообладание Ареса немного поколебалось, в его сердитых глазах промелькнуло беспокойство, прежде чем он пришел в себя и, казалось, еще больше разозлился.

– Ты лжешь, – сказал он, глядя на Аида. – Я чувствую запах крови.

– Я не лгу, – процедила Персефона сквозь зубы. – Гармония умирает. Золотое руно – это единственное, что может спасти ее!

– И, похоже, твоего возлюбленного, – сказал Арес. – Скажи мне, почему я должен помогать тебе?

– Потому что у тебя нет выбора, Арес, – сказал Гермес. – Я пришел, чтобы получить свою услугу, одну из многих, если позволишь, ведь ты в долгу передо мной за все те разы, когда я спасал твою задницу.

– Как бы там ни было, я не готов тебе ее дать.

– Рискнешь подвергнуться божественному возмездию? – спросила Персефона.

– В настоящее время Гермес смертен, и по божественному закону я не обязан выполнять обещание, данное предателю.

Персефона посмотрела на Аида в поисках подтверждения его слов, но он не смотрел на нее. Он мрачно уставился на Ареса.

– Теперь ты просто ведешь себя как осел, – сказал Гермес.

– У меня нет желания сердить Царя Богов и нет желания терять свою власть, – ответил Арес.

– Даже если это причинит боль Афродите? – спросила Персефона.

Арес замер, и она заметила, как у него дернулось горло, когда он сглотнул.

– Если ты думаешь, что я не скажу ей о твоем отказе, ты ошибаешься, – сказала Персефона. – Она будет ненавидеть тебя вечно.

Арес помолчал, а затем переложил копье в другую руку.

– Кто сказал, что вы вернетесь? – спросил Арес.

Призвав свой щит, он перенесся. Аид дернулся, сбив Персефону на землю, когда Арес появился прямо перед ними, направляя свое копье в лицо Аиду.

– Сефи! – крикнул Гермес и бросился к ней, оттаскивая ее от сцепившихся богов, когда она поднялась на ноги.

Аид призвал свой двузубец, направив оружие на Ареса. Тот отразил удар щитом. Звук столкновения их оружия был подобен раскату молнии, и это, казалось, разбудило драконоподобное существо от его странного сна с открытыми глазами. Оно зарычало, а затем поднялось и заскользило выше по дереву, из его ноздрей и пасти вырывался дым.

Ни Аид, ни Арес, казалось, не замечали, что они сражаются. Было трудно даже уследить за ними – они двигались так быстро, каждый удар был яростнее предыдущего. Персефона понимала причину гнева Аида, но не понимала, почему Арес решил сразиться с ними, вместо того чтобы помочь Афродите и ее сестре – единственной богине, к которой, как говорили, он был ближе всего, той, которая проявила к нему доброту перед лицом негодования олимпийцев.

Искал ли он одобрения своего отца? Уважения других олимпийцев? Или он просто родился таким – злым и кровожадным, всегда предпочитающим битву миру?

Пока они сражались, внимание Персефоны привлекло Золотое руно и охраняющий его дракон. Его глаза были прикованы к Аиду и Аресу, а горло пылало тем ярче, чем дольше они сражались друг с другом. Казалось, змей выжидал своего часа, и Персефоне не хотелось выяснять, для чего.

Она призвала на помощь свою магию, используя переплетенные ветви дуба, в которых покоился дракон. Они удлинялись и ползли, медленно обвиваясь вокруг змея, пока внезапно не сомкнулись вокруг него, обхватив его смертоносную пасть. Он издал приглушенный рев и яростно дернулся под путами, его шея накалилась добела.

Персефона посмотрела на Гермеса.

– Забери руно! – приказала она как раз в тот момент, когда Арес появился перед ней и ударил ее своим щитом. Она отлетела в сторону, ей показалось, что от удара ее тело треснуло пополам. Ударившись о землю, она перестала дышать. Она упала на поле и изодралась о золотые копья, когда катилась по ним. Остановившись, она резко вдохнула, исцеляя свое израненное тело, а потом поднялась на ноги, хотя боль все еще пронзала ее насквозь.

Арес снова бросился на нее, но на этот раз Аид отразил его удар щитом, который, казалось, был сделан из тени, только он был твердым. От удара Ареса Аид отлетел на несколько метров назад. Их оружие снова столкнулось, и лозы Персефоны выстрелили в Ареса, сжимая его руки и его копье, но сломались под его невиданной силой.

– Я взял его, Сефи! Бежим! – крикнул Гермес.

Она повернула голову и увидела Гермеса, бегущего с Золотым руном, но тут Арес перенесся. Аид и Персефона последовали за ним, но Арес оказался быстрее, ударив Гермеса и отправив его в полет через весь остров. Аид атаковал сверху, намереваясь обрушить на Ареса свой щит, но бог переместился и вонзил копье в спину Аида. Еще один рывок, и копье пронзило его насквозь.

Персефона закричала, когда Аид упал на колени. Арес толкнул его ногой, вытаскивая копье, и Аид ударился о землю, а затем Арес нанес ему удар ногой в бок – и это отбросило Аида на спину, последний удар пришелся по старой ране.

Все произошло так быстро, что Персефона не успела ничего предпринять, чтобы помочь своему мужу. Теперь она стояла напротив них, наблюдая, как Арес опустил свое копье, пригвоздив Аида к земле. Затем он повернулся и поднял двузубец Аида.

– Нет ничего более победного, чем взять в руки оружие бога, битву с которым ты только что выиграл, – сказал бог войны, крутя двузубец в руке.

Сердце Персефоны бешено заколотилось, но вместе с ним и заклокотала ярость. Ее взгляд метнулся к Аиду – его голова была повернута к ней. Огонек жизни в его глазах вдруг исчез.

Ее взгляд вернулся к Аресу.

– Ты, презренный, – выплюнула Персефона. Земля под ее ногами начала дрожать.

Если Арес и заметил это, то, похоже, ему было все равно.

– Это война, маленькая богиня, – сказал он. – А теперь давай посмотрим, как сражаешься ты.

Маленькая богиня. Это прозвище привело ее в еще большую ярость.

Арес сделал несколько шагов, а затем приблизился к ней и побежал, направив на нее двузубец Аида,