Единственное, что я мог сделать — лишь ошеломленно наблюдать, как расстояние между нами продолжает увеличиваться. Невозможно! Неужели монахи действительно могут вызывать такие кратковременные всплески силы? И как это должно сочетаться с балансом между классами?

Финишная черта уже была близка. На таких скоростях мы могли бы преодолеть километр меньше чем за минуту. Но даже так соперник приближается к финишу слишком быстро. У меня осталось не так много времени, чтобы сохранить темп, а затем изо всех сил сделать последний рывок.

Мы преодолели уже добрую половину пути. Движения Илина стали более скованными, как будто он начал ощущать усталость. Я не испытывал особого удовлетворения, потому что сам тяжело дышал, напрягаясь, чтобы набрать в грудь достаточно воздуха, а ноги так сильно горели, что я боялся, как бы их не свело судорогой.

Три четверти пути позади. С диким воплем я из последних сил рванул вперёд так быстро, насколько вообще мог в такой ситуации. Ветер щипал глаза, слёзы размывали очертания дороги, а малейшие неровности под ногами заставляли опасаться падения.

Но даже так мне удалось немного вырваться вперёд, но Илин даже не думал уступать и оглядываться на меня, сосредоточив все силы на размытой белой линии впереди. До финиша оставалось всего пять метров, затем три, два, и…

Боковым зрением я уловил, как силуэт монаха кувырком катится по траве, сбрасывая накопленный импульс. Проскочив мимо, я осознал, что ему первому удалось пересечь черту. Я изо всех сил старался замедлиться, чтобы не оставить на дороге семиметровый след от содранной кожи, и наконец сбросил скорость настолько, чтобы свернуть в сторону и рухнуть на траву без сил.

Я лежал с закрытыми глазами и отчаянно втягивая воздух, каждая мышца горела, а лёгкие пылали. В течение тридцати с лишним секунд боль была почти невыносимой. Сквозь шум в ушах и бешеное биение сердца я услышал мягкий шорох шагов. Открыв глаза, я увидел над собой Илина. Он тоже тяжело дышал, но выглядел так, словно наша запредельная гонка не выжала его досухаа.

— Полагаю… ты… победил, — выдохнул я, глядя на небо. Илин не торопился с ответом.

— С малых лет, — тихо начал он, — я каждый день доводил своё тело до предела, который считал возможным. Я неустанно стремился к пику совершенства, к идеальному образу будущего себя. Бесконечные часы медитации научили меня балансировать внутреннюю энергию и позволили открывать внутренние Замки.

Он протянул руку, предлагая помощь, и продолжил тем же спокойным тоном:

— Во время нашей гонки я открыл третий замок, чтобы достичь новой скорости. Учитывая мои текущие навыки внутреннего контроля, я думал открыть Четвёртый и поддерживать темп, но это было очень рискованно. Я мог легко получить серьёзную травму, и мог уже не восстановиться. Я был удивлён, когда понял, что ты был всего в нескольких шагах позади, когда я пересекал финиш.

Вздохнув, я принял его помощь и встал, чувствуя, как меня поднимают, будто я ничего не весил.

— Отличная гонка, — сказал я. — Не думал, что это будет настолько тяжело.

Илин посмотрел на небо и рассмеялся, похлопав меня по плечу.

— Согласен, друг мой, — улыбнулся он. — Думаю, мы смогли одинаково удивить друг друга.

— Честно говоря, я не ожидал такого от себя, — признался я. — Никогда не думал, что могу бежать так быстро. Если бы не ты, я бы вряд ли достиг такого результата.

Я хлопнул его по спине в ответ.

— Стоило потерять часть трофеев, чтобы увидеть мастерство, которое вышло за пределы человеческих возможностей.

Лысый мужчина посмотрел на меня так, будто вспомнил нечто важное.

— Победителю достаётся право распределить добычу, — сказал Илин и повёл меня к месту, где мы оставили Зару, — но теперь я уважаю тебя и твою подругу-гоблина ещё больше. Думаю, будет справедливо распределить все поровну на троих. Мой мозг кипит и пока отказывается нормально работать. Сейчас я был не в том состоянии, чтобы думать о сложных математических расчётах и распределении награды. Но было приятно, что он добровольно предложил Заре справедливую часть.

— Спасибо, — тихо сказал я.

— В конце концов это мелочь, — Илин усмехнулся.

— Знаешь, — покачал я головой. — Я искренне благодарен за то, что ты относишься к ней с уважением. Это редко встречается. Другие ведут себя совсем не так радушно.

Илин перестал улыбаться и немного погрустнел, предаваясь размышлениям.

— Наш орден верит, что любое существо достойно доброты. А если оно обладает разумом, то такая душа драгоценна. Это настоящее божественное чудо, которое нужно хранить и по возможности окружить дружеской заботой, — задумчиво ответил Илин и слегка улыбнулся.

— Я рад, что в этом мире есть люди, разделяющие мои взгляды, — улыбнулся я в ответ.

Илин кивнул и пристально посмотрел на меня.

— Всегда приятно поговорить с тем, кто воспринимает другие расы как равных. Возможно, тебе стоит задуматься о вступлении в орден. Тебе не обязательно быть монахом. У нас всегда найдётся место для тех, кто ищет истину и стремится к добру.

— Это большая честь для меня, но не думаю, что смогу хорошо жить, добровольно лишая себя многих мирских радостей. У меня другие желания. Моя цель — собрать гарем из прекрасных женщин и каждый день наслаждаться их прекрасной компанией, — растерявшись от своей же откровенности, я слегка рассмеялся.

Илин поддержал меня и искренне засмеялся, излучая доброжелательность.

— Да, искателю наслаждений и удовольствия, вероятно, не подойдёт наш образ жизни, — улыбнулся он. — Но знай, я рад нашему знакомству.

— Кроме того, я никогда не оставлю Зару, — я посмотрел вперёд, почесав затылок. — И, если честно, мне ещё нужно обсудить с ней вопрос гарема.

— Видно, что она тебе дорога, — Илин слегка улыбнулся и покачал головой. — Ты видишь в ней не просто гоблина, а личность, тогда как многие считают их ничтожеством.

— Я безумно счастлив, что она появилась в моей жизни!

— Наверняка она думает также и