Шрифт:
Закладка:
Службы Вениамин совсем не боялся. Со спортом дружил с детства, занимался и футболом, и хоккеем, а под окончание школы увлекся и боксом. Особых высот не достиг, но в городских, а потом и в областных соревнованиях поучаствовал, заслуженно получив 1 разряд.
После армии с мечтой не расстался, и сразу, в дембельском кителе с погонами старшего сержанта пришел обратно в отдел кадров.
Его сразу направили на учебу в среднюю школу милиции. Потом пять лет работы участковым в районе. Вениамин, которого сначала в школе незатейливо звали «Веником», а в старших классах «ВеньВеничем», служил, по принципу «Dura lex, sed lex!» — «закон суров, но это закон», не делая никому никаких скидок и поблажек. Он отправлял за решетку всех, не взирая на лица, от пьяного хулигана, избившего свою жену, до сына директора местного сельпо, изнасиловавшего несовершеннолетнюю одноклассницу.
За сына директора вступился сам начальник РОВД. Да и девица написала отказ. Дескать, всё свершилось по обоюдному согласию. Только в ответ участковый Шишкин подготовил постановление о возбуждении уголовного дела за заведомо ложный донос, и девица забрала свое отказное заявление обратно. В ответ на угрозы начальника РОВД Шишкин съездил в областное УВД, продемонстрировал материалы, сходил в партком. И чудо свершилось! В район приехала дисциплинарная комиссия, начальника РОВД с выговором отправили на пенсию, а Шишкин получил назначение оперуполномоченным в уголовный розыск областного УВД.
Служба в этом подразделении была далеко не сахар. Оперативный состав не задерживался. Только за три года из «старожилов» в розыске остались только начальник отдела и его два заместителя. Шишкин установил «рекорд» — он проработал 5 лет, получил должность старшего оперуполномоченного и ждал «майора». Помимо всего прочего он отличался невероятным оперативным чутьём, считался отличным психологом, что было немаловажно для оперработника-агентуриста. А ещё он отличался редкой принципиальностью и совершенно не брал ни подарков, ни взяток. Как-то раз даже потерпевший в знак благодарности не смог всучить ему бутылку коньяка.
Только вот дальше его идти учиться (на заочное, разумеется, кто ж результативного опера на дневное отпустит?), Красавин его никак не мог уговорить. А ведь без высшего образования майорское звание — потолок для оперработника. И выше старшего опера без вышки тоже не дадут…
— Разрешите? — Красавин приоткрыл дверь кабинета Воронцова.
— Заходите! — Воронцов вышел навстречу гостям, пожал руки, указал на стулья. — Присаживайтесь!
Сам он, разумеется, сел в своё кресло, больше напоминающее трон.
— Докладывайте!
Красавин дал знак Шишкину. Тот начал:
— Вчера в 00.15 во время моего дежурства в оперативно-следственной группе в дежурную часть УВД поступил вызов о противоправных действиях сотрудника милиции в поселке Химик. Вызов осуществлен Зубковым Владимиром по просьбе пенсионера полковника милиции в отставке Киселевой Марии Гавриловны.
— Ого! — восхитился Воронцов. — Мария Гавриловна Киселева? Бывший начальник ОББ УВД? Отдела борьбы с бандитизмом? Бабушка еще жива-здорова? Давно про неё ничего не слышно было…
— Так точно! — продолжил Шишкин. — Киселева жива-здорова, проживает в поселке Химик.
— Во время выезда в ходе проверки установлено, что участковый Заводского РОВД майор милиции Дубовицкий в ночное время пытался проникнуть в квартиру её несовершеннолетнего соседа без наличия каких-либо оснований.
— Киселева написала заявление о многочисленных злоупотреблениях участкового Дубовицкого, его противоправной связи с местной цыганской общиной и получения от них взяток…
— Недоказуемо, — сразу отрезал Воронцов. — Доказать получение взятки можно только при захвате с поличным! Продолжайте…
— Киселева, её соседи, а также несовершеннолетний указали на многочисленные случаи сокрытия Дубовицким конкретных преступлений, совершенных представителями цыганской общины. В частности, недавно двое цыган-подростков нанесли тяжкие телесные повреждения матери несовершеннолетнего, которая находится в реанимации больницы скорой медицинской помощи в крайне тяжелом состоянии.
— Ладно, не томи! — вдруг влез Красавин.
— Объектом посягательств Дубовицкого является несовершеннолетний Ковалев Антон Николаевич, который находился месяц назад на излечении в детском хирургическом травматологическом отделении Больницы скорой медицинской помощи.
— О-па! — полковник аж привстал. — В оперативно-следственной группе, товарищ капитан, ты, конечно, случайно оказался? И на вызов тоже случайно поехал?
— Так точно, товарищ полковник! — Шишкин встал. — Случайно…
— Да, сиди, сиди, — Воронцов махнул рукой. — Интересно получается…
— Если вкратце, — продолжил Шишкин. — Информация о возможной противоправной деятельности Дубовицкого косвенным образом подтверждается. Необходимо провести официальную проверку. Но это уже дело кадровой инспекции, в смысле, инспекции по личному составу отдела кадров (в 80-е годы злоупотреблениями сотрудников занималась инспекция по личному составу отдела кадров — прим. авт.). Дверь он Ковалеву высадил. Нанести телесные повреждения не успел.
— В смысле, не успел? — удивился Воронцов.
— Ну, он его в опорный пункт хотел вытащить, а тут свидетели, соседи, потом мы приехали, — пояснил Шишкин. — Не успел он. Хотя явно собирался.
Капитан помолчал, а потом тихо, но твёрдо сказал:
— Гнида он, товарищ полковник. Таких давить надо!
Потом, что-то вспомнив, коротко хохотнул.
— Что там? — поинтересовался Воронцов.
— Проблемы у него недавно были, — опять хохотнул Шишкин. — Со здоровьем. Дристун, пардон, дизентерия его прохватила. Три недели лежал в инфекционке — инфекционном отделении 4 горбольницы. Говорят, неделю понос не прекращался совсем. Чуть что съест, сразу на горшок. Потом еле прокапали. Рассказывали, что неделю капельницу даже на ночь не снимали. Вроде сейчас оклемался. Тут поговаривают, что… — Шишкин замолчал, потом выдал, точнее, выдавил, — сглазили его, типа. Мол, проклятье наложили.
— Что за бред! — выругался Красавин. — Вы сами-то верите в это?
— Источник сообщил, товарищ полковник, — ответил Шишкин. — Дословно. Якобы Дубовицкий к цыганам ходил, проклятье снимать.
— Ладно, разберемся, — сказал Воронцов. — По Ковалеву что?
— Не похож он на человека, который недавно перенес тяжелейшую травму и вышел из комы, — сообщил Шишкин. — Слишком он здоровый, крепкий. Никаких шрамов нет. А ведь должны были быть. Я успел ознакомиться с его картой в поликлинике… Полное, так сказать, несоответствие написанного реальному. И ведет себя не так…
— Что вы имеете ввиду, Вениамин Вениаминович? — усмехнулся Воронцов, впервые назвав капитана по имени-отчеству.
— Подросток так себя не ведёт, — задумчиво ответил Шишкин. — Во время нашей встречи он не то, чтобы спокойный был, уверен в себе, а словно… — капитан замялся, подбирая
