Но все вокруг проходило для меня будто фоном. Я видела это, но была поглощена собственными мыслями и ощущениями. Чтецы в унисон произносили заклинание, которое было настолько мощным, что никто из них не мог двигаться. Они застыли, словно мраморные куклы. Нити магии, связывающие их, стали светиться ярче, а после мощным потоком устремились вверх, в бушующее черное небо.

Порывы ветра были настолько сильными, что деревья гнулись почти до земли, а листья разлетались в разные стороны. Дождь падал крупными каплями, барабаня по крыше замка, превращая каменную дорогу в бегущую реку. Гроза была в самом разгаре: молнии сверкали в небе, озаряя на мгновенье все вокруг, а затем оглушительный гром сотрясал весь остров. И в центре все этого — яркая молния, которая разорвала щит-панцирь, будто разбила тонкое стекло, которое начало трескаться и осыпаться. Не долетая до нас, осколки щита сгорали в пламени собственной магии. А молния вонзилась в манускрипт «Истоки», выжигая его дотла.

— Щит уничтожен, — с ужасом вымолвил Лорус.

— Щиты уничтожены, — поправила я его. — Они были препятствием для восстановления магической связи между островами. Их уничтожило заклинание, — озвучила я свои мысли, наблюдая за происходящем.

Я заметила золотые вспышки в черных облаках. Присмотревшись, я увидела мужчину средних лет, который пикирует вниз и опускается на крышу замка.

Нир Арес удивленно воскликнул:

— Дориус, какими судьбами?

— Мимо пролетал, — ответил он со смешком, а его глаза были наполнены восторгом и безумием.

— Что вы здесь делаете? — спросила я.

— Ну, что же…прилетел исключительно ради вас, Нира Даниэлла! А вы и правда бессмертная? — произнес он, расплываясь в улыбке.

— Что вам нужно? — спросила я как можно сдержаннее.

— Вы! — он сверкнул блестящими глазами.

Стража вокруг нас приняла боевую готовность.

— Нир Дориус, вы решили в одиночку противостоять нам всем? Это ведь абсурд, — произнесла я.

Он спустился на каменную дорогу и медленно двигался в нашу сторону сквозь завесу дождя. Сейчас я впервые увидела его воочию. Внешне привлекательный мужчина спортивного телосложения. Однозначно умен и изворотлив; харизматичный. Если ничего о нем не знать, он вызывает чувство доверия. Но в его облике просматривалось нечто зловещее, нечто от голодного, свирепого волка. Хищники имеют разную природу и обличья, но все они смертельно опасны для своих жертв.

— А так… — произнес он, щелкнув пальцами в воздухе.

В ту же секунду у горла каждого чтеца заклинания появился острый клинок. Эти клинки держали в руках сторонники князя горгон. Чтецы продолжали читать заклинания, будто загипнотизированные, похожие на беззащитных фарфоровых кукол. Мой взгляд, бегло скользнув по каждому заклинателю, неподвижно остановился на моем муже. У меня на лбу выступил холодный пот. Этот сумасшедший проследил за моим взглядом и произнес победным тоном:

— Уже не бессмертная! Знаете, жизнь вообще удивительная штука. Я, например, вообще не ожидал встретить Амаринет. Буду честен, забыл о ее существовании, — он подошел к ней и встал напротив, пристально глядя на нее. — Но претендентов на престол надо убирать, — добавил он, поджав губы.

Я была в замешательстве. Я потеряла точку опоры. Бросила мимолетный взгляд на окружающих. Они также были сбиты с толку и испытывали дикий страх за своих родных. У Эврид дрожали губы от испуга. Лорус и Нир Арес стояли напряженные, сосредоточив все свое внимание на князе, готовые в любой момент дать бой. Но страх начать действовать парализовал нас всех.

В это время Нир Дориус медленно подошел к моему мужу. Данакс, читавший заклинание, находился в совершенно беспомощном состоянии, как и все остальные чтецы Вихрь мыслей пронесся у меня голове. Я подумала: как его убить, или лучше попробовать договориться с ним…

В это мгновенье он резким движением руки вырвал у Данакса артефакт, защищающий от взгляда горгон. Меня пронзил холодный ужас в ожидании повторения уже пережитых однажды мучений. Воспоминания отдались болью… У меня бешено колотилось сердце. Я почувствовала, как дрожь прошлась по моему телу. В этот раз ситуация будет непоправимой…

Я не отрывала напряженного взгляда от этого сумасшедшего, наблюдая за каждым его движением. Я ощущала всепоглощающую дикую злость, которая душила меня. Мои руки сжались в кулаки. Мне хотелось крушить, бить и ломать все вокруг. А еще я была страшно напугана. За нас, за нашего нерожденного сына…

Я почувствовала, как дрожит под ногами земля. В глазах будто потемнело. Ничего в жизни я не желала так сильно, как сейчас смерти Нира Дориуса. Хочу, чтобы он исчез…

— Сдохни, тварь! — выкрикнула я в слепой ярости, от души, от сердца.

В тот же миг я неосознанно сформировала древнее магическое копье справедливости, которое пронзило ему голову. И вышедший из ума князь рухнул на каменную плитку, сгорая в пламени моей силы. Чувство гнева меня опустошило. Я почувствовала облегчение. Вряд ли когда-нибудь я вновь смогу таким же образом выплеснуть свой гнев. Это ощущение я никогда не забуду, как и сегодняшний день.

Этого не ожидал никто, даже я… Все присутствующие в изумлении смотрели на меня.

— Это было копье справедливости? — прошептала Эврид, сквозь слезы.

— Как ты его создала? — спросил Нир Арес.

— Не знаю, — растерянно произнесла я.

Клинок справедливости — это древнее оружие, которое могли использовать только первородные. Кровь моей матери — часть меня. Этим орудием можно поразить абсолютно любого, кого магия древних признала виновным. Но если он окажется невинным, а его энергия чистой и светлой, то древняя магия убьет любого из рода того, кто выпустил его. Поэтому клинок справедливости призывали только в крайних случаях…

— Вы совершили ошибку. Убейте их! — приказал своим товарищам мужчина в черном плаще, стоявший рядом с женой советника. — Никто из вас не останется в живых, — добавил он с улыбкой, замахиваясь клинком.

— Нет! — выкрикнул Нир Арес и ринулся к ним навстречу.

Стражи моментально выпустили первый залп стрел, которые выбили клинки из рук этих мразей. Потеряв их, они сформировали другое оружие. Именно сейчас они переступили ту черту, за которой остановиться уже не смогут, так как в их глазах горело дикое и необузданное желание убивать. Они — животные в погоне за пьянящими ощущениями, получаемыми от убийства ради удовольствия! Им