Да! Чем больше поверхность, с которой контактирует иммунная система — тем лучше, — подтвердил юноша, — а белки подсаженного нерва будут перегружать клетки, контролирующие выработку этих антител. Обеспечивая стойкую ремиссию заболевания! То есть выздоровление.

— А что потом, после курса этой тканевой терапии? — спросила мама Кати.

— Последний кусочек удаляем и рану ушиваем.

— Я еще ничего не решил! — заявил дедушка Кати. — Я вам что, кролик для экспериментов?

— Это Ваше право, — произнес сухо новоявленный «вундеркинд», — но, Мария Сергеевна, готовить препарат нужно сейчас. Это и так займет несколько недель. Нужно быть готовым, в любой момент, помочь Сергею Порфирьевичу.

— Ты прав, Саша! Завтра этим и займусь. Мы с тобой еще поговорим обо всех технических деталях, — согласилась мама Кати.

— Конечно! Уже поздно, наверное, я пойду, — Старик-Саша поднялся со стула, намереваясь покинуть дом своей подружки.

— Спасибо большое, Александр! Вы опять меня удивили! — произнес отец Кати. — Скажите, моя мама, бабушка Кати, болеет ревматоидным артритом. У вас, там, — он сделал неопределенный знак руками, — в Логосфере, ничего нет такого, чтобы ей помочь?

«Опять сто процентное попадание! И этим я занимался!» — удивился про себя Старик-Саша, и ответил: — Конечно, есть. И менее экзотическое, чем трупные нервы! Но давайте завтра? Папа уже наверное беспокоится.

— Конечно, конечно! Завтра, обязательно приходи вечером к нам! — обрадовался отец Кати.

— Тогда я пойду, — Саша указал пальцем в сторону коридора.

— Стой! — сказал вдруг дедушка Кати, и, поднявшись с кресла, подошел к нему. Он долго его рассматривал и, наконец, очень серьезно произнес:

— Молодец! Ты очень хорошо держался. Признаться, я думал ты сорвешься и нахамишь мне. Точнее не мне, а тому старому ворчуну и сквалыге, которого я так хорошо изобразил тут сейчас. Я должен был убедиться, что у тебя крепкие нервы и отличная выдержка. Это очень важно.

— Почему? — спросил его собеседник, не срывая удивления.

— У Кати очень непростой характер.

— Ну деда! Зачем ты пугаешь Сашу? — расстроилась внучка.

— Думаю, его так просто не напугаешь. Он должен очень хорошо к тебе относиться, чтобы так стойко выдержать весь тот цирк, который я тут устроил.

— Я не заметил ничего такого, в поведении Кати. По- моему, она очень хорошая девушка! — уверенно ответил кавалер.

— Спасибо, Саша, — Катя благодарно опустила ресницы.

— Это потому, что вы с ней не столкнулись по вопросу, на решение которого у вас будут противоположные точки зрения, — вздохнул дедушка Кати.

— Если что, я ей уступлю! — рассмеялся Саша.

— Ну что же, я тебя предупредил! Не знаю откуда ты все знаешь и что это за Логосфера такая, но ты был очень убедителен. Я согласен. И помогу дочери с приготовлением этого препарата. Но ты же понимаешь, что это, ну если не открытие, то точно несколько изобретений?

— Оформляйте патенты, включим в число авторов меня с отцом и всех членов вашей семьи.

— Включая Катю? — уточнил дед.

— Ее в первую очередь! Это будет подарком для нее. Возможно, она напишет и защитит диссертацию по этому направлению.

— Хорошая мысль! — одобрил идею дедушка Кати, и протянул руку юноше: — Уверен, мы подружимся!

— Я только за! — ответил Старик-Саша. — Мне пора.

— Подожди! — вдруг вмешалась Катя. — Мы кое-что забыли. Идем! — и она, взяв своего кавалера за руку, потащила в свою комнату.

Это была типичная девичья спальня. На кровати лежал большой плюшевый медведь, а на столе стояла фотография в рамке. На ней были изображены сама Катя и Саша, которые улыбаясь смотрели в объектив. Взяв рамку в руки, Старик-Саша начал внимательно всматриваться в «свое» изображение, судя по всему годичной давности. Катя подошла к нему сзади и прижалась,

— Ты помнишь, как мы фотографировались в парке?

— Нет, КАтенок, не помню. Но ты знаешь… — он задумчиво смотрел на черно-белое фото. — Мне не нравится этот Саша.

Девушка засмеялась глубоким грудным смехом:

— Неужели ты ревнуешь к нему? Прежнему Саше?

— Нет, но мне не нравится его выражение лица и особенно… взгляд.

— В смысле? — удивилась его подружка.

— Что-то в нем есть нехорошее. Как будто он что-то задумал или…

— Да! — перебила его Катя, не дав договорить. — Тот Саша был непростым и очень скрытным. Это правда.

— Почему же он тебе тогда нравился?

— Не знаю, — девушка пожала плечами. — Сердцу не прикажешь. Но зато сейчас я очень рада! Ты стал совсем другим!

«Ты, маленькая, даже не представляешь, на сколько другим», — улыбнулся про себя Старик-Саша. — Я тоже очень рад.

Он повернулся к девушке и жарко ее поцеловал в губы. Не ожидавшая такого девушка только пискнула, но сопротивляться даже не думала, так же жарко ответила ему. Поцелуй длился не больше минуты, когда Катя заволновалась, что в комнату могут войти. Быстро освободившись от объятий, она игриво стукнула его кулачком в плечо:

— Иванов! Ты что? А если мама увидит? — надрывным шепотом спросила она, широко улыбаясь и затем добавила, вроде как сурово: — Агрессор!

— А разве ты не для этого меня позвала сюда? — удивился юноша.

— Ну-у, я хотела дать тебе свой портрет, чтобы ты повесил его на стенку в своей комнате! А ты сразу целоваться!

— Так одно другому не мешает! — улыбнулся ей юноша, и уже потянулся, чтобы обнять ее вновь, но, вдруг, лицо его побледнело, а зрачки расширились.

— Кто это? — хриплым и осипшим от волнения голосом спросил он Катю.

Глава 19. Старое преступление

АКАДЕМГОРОДОК. 1967 ГОД. ДОМ БАРЫГИ

Лёжа в доме барыги на старой кровати с давно нестираным постельным бельем, Владлен вспоминал события пятилетней давности.

Долгие размышления о том, как заработать много денег, вынудили его принять единственно правильное, как ему тогда казалось, решение: совершение преступления. Работать как ишак, чтобы к пятидесяти годам начать что-то