интересы моих клиентов. Тем не менее, я больше ничего не хочу знать о вашей ситуации. Я не хочу знать, кто за тобой охотится, я не хочу знать, в какие неприятности ты вляпался, если только это не касается непосредственно необходимых тебе идентификационных чипов.

— Хорошо, — сказал Тентил.

Напряжение Абеллы ослабло, и она прислонилась к Тентилу.

— Спасибо.

— Я делаю это ради похвал, а не благодарности. — Алк откинулся на спинку, хотя его ранее неторопливая поза теперь приобрела несомненную скованность. Седхи, вероятно, был встревожен, но это не означало, что он будет послушным.

— Сколько? — спросил Тентил.

— Тридцать тысяч.

— Нет.

Темные брови Алка сошлись на переносице. Он снял руки со спинки дивана ладонями к потолку.

— Твоя ситуация не совсем проста, не так ли?

— Приготовь нам чипы, и мы уйдем. Просто.

— Я думал, мы подходим к этому с позиции взаимного уважения, зентури, — сказал Алк и покачал головой. — Тебе нужно пройти контрольный пункт, чтобы покинуть планету. Окей, мои идентификаторы справятся с этим. Но она — часть расы, у которой всего несколько тысяч зарегистрированных пользователей в городе с населением в десятки миллиардов, а ты — часть расы, которой вообще нет в реестре. Это чрезвычайно усложняет мою работу, потому что все, что я создаю, должно подвергаться еще более тщательному анализу, чем обычно. Если ты один на миллиард, Консорциуму все равно. Но единственный в своем роде? Это привлекло бы их внимание.

— Пятнадцать, — сказал Тентил, заставляя лицо оставаться нейтральным. В последнее время неприятное ощущение в животе стало слишком знакомым.

— Тридцать — это уже мало.

Тентил только пристально смотрел на седхи.

— Отдай мне человека, и я сделаю тебе идентификатор бесплатно, — сказал Алк, его третий глаз переместился на Абеллу.

Абелла ахнула и бросилась на Тентила в то же мгновение, когда он рванулся вперед. Только какой-то смутный инстинкт остановил его порыв — даже в глубине ярости он не мог позволить себе причинить ей вред. Тем не менее, его мускулы вздулись, когти разорвали диванную подушку под ним, и он зарычал сквозь оскаленные зубы.

Абелла впилась взглядом в седхи.

— Ты серьезно? Ты фактически просишь, чтобы тебя разорвали в клочья! Я не его игрушка и не его собственность. Я его пара.

Услышать, как Абелла подтверждает это еще раз, услышать, как она сама связывает их, было подобно брызгу холодной воды в лицо Тентила, достаточно остудившему его, чтобы немного рассеять туман ярости в голове. Он обнял ее и отодвинул в сторону — он не позволил бы ей встать между ним и седхи. Это было его дело — защищать ее, а не наоборот.

Глаза Алка были широко раскрыты, метки ярко светились, и он был так сильно прижат к спинке дивана, что, казалось, рама вот-вот сломается, но он остался на своем месте. Было ли это высокомерием, глупостью или страхом, удерживающим его, Тентил не знал, да и не заботился об этом.

Язык седхи выскользнул и пробежался по губам.

— Двадцать пять за обоих. Это лучшее, что я могу предложить.

В глазах Алка мелькнуло что-то еще, что Тентил никогда бы не ожидал увидеть в такой ситуации — любопытство.

— Ты можешь освободить нас обоих, и я оставлю тебя в живых, — сказал Тентил, в кои-то веки наслаждаясь ощущением жжения в горле, когда он говорил.

— Мне не нравится идея смерти, зентури, но, как я уже сказал, это не благотворительность.

— Двадцать.

— Даже если тебе удастся убить меня, вы двое не выйдете из этой комнаты живыми. Это то, чего ты хочешь для своего человека?

Тентил приподнял уголок рта в кривой улыбке — единственное внешнее проявление боли и беспокойства, которое он позволил себе при мысли о потере Абеллы.

— Ты был бы слишком мертв, чтобы беспокоиться.

Абелла положила свою руку на руку Тентила и посмотрела на него.

— Двадцать пять. Он не наш враг. Давай не будем делать его таковым.

Стиснув зубы, Тентил повернул голову, чтобы встретиться с ней взглядом. Тревожный огонек в ее глазах и озабоченная складка между бровями почти лишили его рассудка.

— Хорошо.

Алк застонал, поднимая руку, чтобы помассировать лоб.

— Двадцать, хорошо? Я сделаю эту чертову работу за двадцать. Принеси половину для начала, остальное после имплантации. А теперь, если вы не возражаете, у меня действительно есть другая работа, которую нужно сделать.

Не теряя времени, Тентил поднялся на ноги, продолжая обнимать Абеллу, уводя за собой, направляясь к выходу.

Ухмыльнувшись, она повернулась, посмотрев за спину, и с энтузиазмом помахала седхи рукой.

Тентил не знал, был ли это жест дружелюбия или привычки, но когда Алк в ответ лишь издал еще один стон, он не смог сдержать прилив гордости и удовлетворения в груди.

ГЛАВА 13

Тентил присел на корточки и положил руку на металл под собой. Тени, в которых он скрылся, были желанным утешением, особенно в сочетании с его естественным биоэлектрическим полем. Но он не собирался ослаблять бдительность.

Он окинул взглядом окружающую обстановку, со своего места на крыше, нынешней конспиративной квартиры. Так он мог видеть всю территорию, на которой она находилась, включая другие помещения поблизости. Он предположил, что изначально они использовались как хранилища, хотя большинство из них выглядело так, будто ими пренебрегали много лет. Грязь и мусор скопились на земле, скрыв большую часть бетона и металла. В нескольких местах росли какие-то странные растения. Это были бледные, болезненные создания, которые, вероятно, прилетели с другой планеты сотни тысяч световых лет назад.

Комната была примерно двадцать метров в высоту, что оставляло достаточно места для блоков хранения, и сто метров в ширину, в самом большом месте. Стены наклонялись к центру, где находился единственный источник света, огромный желто-оранжевый круг, который иногда мерцал. Его свет касался большей части усыпанной мусором земли внизу, но не достигал зданий или их крыш. Потому что был перекрыт выступающими трубами и большими квадратными выступами в бетоне и металле.

За последние десять минут не было никаких признаков движения, если не считать одинокого сливного отверстия. Полуметровый паразит выкопал что-то из-под ржавого металлического листа и юркнул в трещину в стене.

Взгляд Тентила часто перемещался в сторону входа в туннель, который был тускло освещен гаснущими лампами. Существовало, как минимум, два других пути, по которым можно было выйти из камеры. Лестницы с металлическими перекладинами, которые вели вверх и соединяли мостки наверху, и туннель меньшего размера, предназначенный для пешеходного движения, скрытый за тристиловой дверью, которая только выглядела так, будто не открывается.

Сам того не желая, мыслями он вернулся к Абелле, когда поднялся с