нам его увидеть? – вкрадчиво спросил он, продолжая улыбаться, как ни в чем ни бывало. – Мы только взглянем и сразу уйдем, обещаю.

– Увы, – развела руками сестра и промурлыкала: – Его лекарь категорически запретил все визиты и посещения…

– Даже жену не пустите?! – рявкнула я таким голосом, которого сама от себя не ожидала.

– Жену? – удивилась сестра, наконец обратив внимание и на меня.

– Лерра Лерио! – представилась я с самым честным видом и ринулась вперед, огибая стойку. – Палата номер семь, говорите?

– Да, но… необходимо подтверждение… Стойте!

– Подтверждение у лерра Зигни! – ответила я, кивнув на укоризненно качавшего головой сопровождающего. – Он покажет. А мне нужно к… мужу.

– Должна будешь! – крикнул Зигни вслед, а потом я услышала его тихое: – Прекрасное видение, пожалуйста, расскажите подробнее, что именно я должен вам продемонстрировать или чем подтвердить…

Я проскочила несколько дверей с номерами пять, шесть и… наконец остановилась у седьмой. Замерла, всхлипнув от волнения, мотнула головой, отгоняя плохие мысли, и решительно вошла.

Грей лежал на кровати, один в небольшой комнате, до свербения в носу пропахшей лекарствами. Сонный. Осунувшийся. Больной. Явно недавно проснулся от магического забвения. Возможно, из-за того шума, что сама подняла. Обернулся на звук открывшейся двери и слегка озадаченно посмотрел на меня. Я же быстро обследовала его взволнованным взглядом и чуть не расплакалась.

Бедный мой, одна рука на перевязи, на сероватом обострившемся лице море заживающих ссадин и огромный синяк над правой скулой. Грей лежал в кровати обнаженный, ниже талии прикрытый простыней в темных разводах. По пятнам и торсу, обложенному влажными тряпками, пропитанными специальным зельем, я поняла, что пострадал он целиком. И судя по многочисленным характерным красным пятнам на коже, его лечат, от ожогов.

– Ника? – просипел Грей, попытавшись привстать, и я тут же сорвалась с места.

Кажется, оказалась рядом за мгновение. И снова замерла, боясь прикоснуться к любимому, причинить ему боль, навредить.

– Я здесь, – со слезами прошептала, глядя ему в лицо. – Не шевелись, пожалуйста. Тебе нельзя.

– Ты вернулась с практики? – Грей хотел было улыбнуться, но тут же поморщился – над поврежденной губой выступила сукровица.

И я… разрыдалась:

– Мне не сказали о твоем ранении. Никто не сказал. – Я осторожно коснулась чудом уцелевшего места на его лице. – Почему? Мы ведь пара, Грей. Мне обязаны были сообщить, позвать к тебе. Но все промолчали, словно меня и нет. Словно я никто для тебя. И сюда пускать не хотели, ведь только жене можно…

– Ника, родная, не надо… – Грей накрыл мою руку своей и признался: – Прости, меня зафиксировали на кровати заклинанием. Чтобы спал в одной позе и не сдвинул повязки. Я даже обнять тебя не могу.

– Ты только поправляйся! – взмолилась я, склонилась над ним и коснулась губами его носа. – Пообещай, что с тобой все будет хорошо.

– Обещаю, – улыбнулся Грей глазами и едва-едва уголками губ.

– И женись на мне! – потребовала я следом.

Вся былая гордость растворилась в страхе за его жизнь. Без следа.

– Сегодня никак не получится, любимая, – его губы снова чуть дрогнули в улыбке. – Нужно пару дней на восстановление. Но, если ты настаиваешь, велю снять с себя тряпки, и мы сейчас же…

– Нет! – Я снова поцеловала его. Очень осторожно. Теперь в уголок рта. – Пару дней как-нибудь потерплю.

– Значит, больше не ждем? – уточнил любимый, пытливо вглядываясь в мое лицо.

Я покачала головой:

– Не хочу медлить ни одного лишнего дня. Мы ведь все решили, и я точно знаю, что хочу быть только с тобой.

– И какую церемонию ты хочешь? – на его губах снова выступила сукровица от невольной улыбки.

– Прекрати улыбаться, – попросила я, – пожалей себя. И меня!

– Не могу, – пожаловался Грей. – Хочется смеяться и требовать привести жреца. Меня останавливает только то, что ты наверняка захочешь красивый ритуал.

– Я? – удивилась и призналась: – Мне все равно как! Лишь бы стал моим мужем, а я твоей женой. Я так люблю тебя, Грей. Можем хоть сейчас и здесь принести слова клятвы. Понадобится – отправлюсь за тобой хоть на край мира. Только не заставляй меня больше волноваться от неизвестности.

– Все будет хорошо, – тихо пообещал он и легонько потерся щекой о мою щеку. – Ритуал мы непременно проведем, но точно не в госпитале. Теперь, когда ты готова, я сделаю все, как следует. Любимая моя, хорошая. Не бойся ничего. Кстати, как тебя выпустили в город и позволили пройти сюда?

– Я пришла с Зигни, – призналась и, отведя взгляд, добавила: – И нагло соврала сестричке на посту, что мы – супруги.

– Ты умеешь врать? Еще и нагло?? Или это Зигни на тебя так плохо повлиял за время практики? – делано ужаснулся Грей.

– Да-да, это Зигни меня плохому научил, так что в будущем лучше будь на практике вместе со мной. От тебя я набираюсь только хорошему.

Грей осторожно улыбнулся и с грустью сказал:

– Я постараюсь. Если бы это зависело от меня, я неотлучно был бы рядом. Ты для меня единственная. И поцелуй меня еще раз. Это очень помогает в лечении…

Глава 10

Костер опорного пункта сильно дымил, потому что вместо дров палили сухую траву и ветки. Но большой котел уже во всю булькал, распространяя вкусные ароматы, и дежурный кашевар обещал вскоре сытно накормить уставших защитников.

– Вам не кажется, что мы слишком быстро привыкли к прорывам, к тварям, к другим мирам? – задумчиво спросила Нила, нежась в объятиях своего мужа.

– На рассвете ты явно думала иначе. Особенно, когда улепетывала со всех ног от дыроглаза, забыв про щиты, прореху и меня, – иронично напомнил ей Ерт.

– Это ты во всем виноват! – возмутилась Нила. – Кто мне говорил бить по глазам? Ты! А у этих тварей вместо глаз – дыры! Из-за твоих дурацких советов я растерялась. В итоге меня чуть не затоптали…

– Чувствую, кому-то по монстроведению зря поставили «отлично», – насмешливо протянул Ивар. – Надо бы намекнуть лерре Шибе, что ее любимая курсантка забыла, что глаза у всех