К счастью, он быстро устал от выпитого и задремал на кресле под фикусом.

Во-вторых, меня одолевали незамужние помещичьи дочки. С виду скромные милые девушки, но я вам честно скажу: это настоящие щуки, попавшие в пруд с пескарями! И самой лакомой добычей в этом пруду был я: богатый помещик, полковник, да ещё и сильный Талант. То, что я некромант, их совершенно не пугало и не смущало — если у будущего мужа есть состояние, то пусть хоть ночует на кладбище. Так что на меня открыли настоящую охоту, с засадами, стрельбой взглядами и интригами против соперниц.

На беду этих хищниц, почти всё время рядом со мной была Таня. Когда она поняла, зачем рядом вьются девицы, то мигом отбросила скромность и чётко показала — здесь никому ничего не светит. От улыбок, которыми она одаривала девиц, можно было порезаться, а во взгляде чувствовалась нешуточная угроза. Всего за час ей удалось отвадить всех «до неприличия наглых сударынь», как она выразилась, и я перестал натыкаться на обольстительные взгляды.

В какой-то момент я утомился от разговоров и шума. Тихонько ускользнул ото всех, прошёл через кухню и через чёрный ход спустился в небольшой сад за домом. Листья с деревьев давно уже облетели, но день, на удивление, был тёплый, как раз подходящий для небольшой прогулки. Шурша листьями, я побродил между деревьями, спрятался от досужих глаз за кустами, закрыл глаза и вдохнул полной грудью. Хорошо! Можно сделать паузу и просто постоять, раздумывая о своём.

Но стоило расслабиться, как в сознании дзинькнул тревожный звоночек. Меня коснулись обрывки эфирных нитей со следами свежих заклятий. Да не абы каких, а «серых», с едким привкусом могильного праха. Никаких сомнений — где-то рядом прямо сейчас творилась некромантская волшба.

— Тоже чуешь?

Голос Лукиана шорохом прозвучал за плечом. Я обернулся — он стоял подобравшись, будто гончая перед броском. Черты лица хищно заострились, а глаза зло оглядывали округу.

— Ты смотри, каков наглец, — Лукиан зло поджал губы, — на нашей территории работает. Только кто это, а, отрок? Заграничный некрот нам подгадить решил? Или Хозяйка нового кого-то завела? Нет, я бы знал, коли так было. Точно, заграничный! Или…

— Сейчас пойдём, — я решительно двинулся через сад, не дожидаясь монаха, — и узнаем.

Во мне тоже зажёгся ревнивый огонёк. Как это, на моей земле? Кто посмел? Не дам! Моё! Но я вовремя поймал за хвост это чувство и не дал разгореться. Ишь ты! Может некроманты еще и метят свою территорию? Никогда бы не подумал.

За садом начиналась узкая полоса березняка. А за ним открылась ровная поляна — маленькое аккуратное кладбище. Небольшое, тридцать или сорок могил, почерневшая от времени часовенка, жухлая трава, чуть покосившиеся кресты. Вероятно, здесь хоронили обитателей усадьбы и слуг.

Между крестов мелькнуло что-то белое. Я моргнул, не веря глазам. Ксюшка! Точно, она! А рядом виднелся знакомый рыжий хвост.

— Ты смотри, а! — Лукиан запыхался, с трудом догнав меня. — Вот бесёнок маленький! Никогда бы не подумал на неё.

Стараясь не шуметь, мы пробирались мимо могил к девочке.

— Ну что же ты, Мурзилка! — донёсся до нас голос Ксюшки, строго выговаривавшей коту. — Ещё чуть-чуть!

— Мя-я-я, — прозвучало глухо и жалобно, будто кота неделю не кормили.

— Надо, Мурзилка, надо. Постарайся!

Вокруг одной из могил, украшенной каменным крестом, земля была исчерчена неровными линиями. Что-то вроде кривой пентаграммы в окружении дуг и значков, похожих на руны. А над всей этой конструкцией клубился эфир незавершённого заклятья. Анубис внутри меня радостно тявкнул, опознав ритуал подъёма мертвеца.

— Мурзилка! — девочка погрозила коту пальцем. — Напрягись! Надо закончить, а то дедушка не встанет.

— Кто не встанет? — спросил я «добрым» голосом.

— Ой!

Ксюшка обернулась, увидела нас с Лукианом и застыла, зажав рот ладошками.

— Так, так, так. А что у нас здесь происходит?

— Ничего! — девочка отступила на шаг и потупилась. — Мы просто играли с Мурзилкой.

Кот посмотрел на меня и жалобно мяукнул.

— Играли, значит. На могиле.

— Ну…

— Ксения, будь добра, объяснись. Ты помнишь, что я тебе говорил? Маг несёт ответственность за всё, что делает. Если ты будешь увиливать и оправдываться, я сильно разочаруюсь в тебе.

Вздохнув, Ксюшка подняла взгляд.

— Мы дедушку хотели поднять. Вот.

— Мы?

— То есть я. А Мурзилка помогал. Я ему крынку сметаны обещала вынести и рыбу.

— Объясни мне, милый ребёнок, а с чего ты решила потревожить своего мёртвого предка?

— Надо было, — буркнула девочка. — Мама вчера говорила: жаль, дедушка не дожил до Сашиной свадьбы, вот порадовался бы старик. Я и подумала — поднимем его, он посмотрит тихонечко, и я его обратно отведу. Чтобы порадовался.

Рядом забулькал Лукиан, давясь смехом.

— Ксения, а ничего, что ты не некромант?

— А у меня вот, Мурзилка! Он же мышек поднимает? Значит, и человека может.

Кот недовольно мявкнул, выражая несогласие. Судя по всклокоченному виду, Мурзилке не хватило силы, чтобы завершить заклятье. Он не знал, что делать дальше, и нервно дергал хвостом, с надеждой косясь на меня.

— А может, дедушка Лукиан закончит? Он вон какой сильный, он сможет. Да, дядя Костя? Только на минуточку дедушке показать!

— Ксения, слушай меня внимательно. Никогда больше не пытайся поднять мёртвого. Никогда, поняла меня? Ты не некромант, и даже если бы тебе удалось, мертвец бы тебя убил.

— Так это же дедушка!

— Это не дедушка, Ксюша. Дедушка давно в раю, здесь лежат только кости. Понимаешь? Он бы тебя съел, а Мурзилкой закусил.

Ксюшка с сомнением посмотрела на меня, перевела взгляд на Лукиана. Но тот с суровым видом кивнул.

— Так и есть, — пробасил он, — даже косточек не оставит.

— Ой!

— Вот именно, что ой. Только некромант может оживить мёртвого и остаться в живых. А у тебя другой Талант, поняла?

— Какой?

— Придёт время — узнаешь, — Лукиан махнул рукой. — Иди в дом, дитя. Нечего тебе на кладбище делать.

Ксюшка не стала ждать повторного приглашения и припустила в сторону усадьбы. Кот хотел рвануть следом, но я заступил ему дорогу.

— Стоять. Ещё раз подобное увижу, отвезу тебя туда, где подобрал.

— Мя!

Мурзилка виновато опустил глаза и прижал уши.

— Всё, кыш отсюда.

С ним и Ксюшкой я собирался провести потом отдельный разговор,