Со мной случилось столько всего произошло за какие-то несколько лет, что и во сне невозможно представить. Мое прошлое стало размытым воспоминанием, как и все в жизни, оно таяло как тают в тумане оставленные позади береговые ориентиры. Я с трудом понимал, что было на самом деле, а что мне почудилось.

Но в одном я был уверен. Я убийца! Как бы я себя не называл, отгораживаясь хлипкой стеной неприятия реальности. Я не мог не признать факта, что я убийца. Мои руки были даже не по локоть в крови, я в этой крови искупался, нырнув в нее с головой. Хоть я больше не принадлежал к обширной и многочисленной группе авантюристов по духу и преступников по образу мышления называющих себя гильдией. Я должен был быть честен хотя бы с собой, что частичка меня так и осталась там, среди темных переулков нижнего города. Мне было комфортно, среди грубых, неотесанных и безжалостных ублюдков. Я столько народу отправил на ту сторону, что сам сбился со счету. Я заработал такую репутацию, что просто услышав мое имя в холодном поту вздрагивали мерзавцы, кто перерезает глотки, беспокоясь только о том, как бы не запачкать себе ботинки.

Идя сюда я много думал, как отреагирует мастер, узнав кто я такой. Мне казалось, что только заподозрив, что я убийца он сразу убьет меня на месте. Но придя сюда и посмотрев на него, мои опасения развеялись как дым на ветру, ему действительно не было дело до того, кто ты. Наследная принцесса Элизабет, или беглая рабыня Джессамина. И узнав о моем клейме, я думаю, что он так же отнесётся, если ты пришел сюда учиться — учись. А если и влез в конфликт имей совесть и мужество решить его по правилам. А кто ты там на самом деле его не касалось.

И теперь стоя в его замке, в его обеденном зале. Я точно знал, как себя вести. И тихим послушным мальчуганом я быть больше не хотел. Пусть другие бояться связываться с таким безжалостным животным. Лезть специально в конфликт я не собирался. Я пришел сюда за знаниями, и если понадобиться, я сверну голову и перешагну через труп того, кто мне будет мешать. И выслушивать всякие грязные оскорбления и угрозы, произнесенные жалким избалованным отбросом, чье единственное достижение, это родиться с золотой ложкой во рту в богатенькой семейке, я не собирался.

Самое лучшее в дорогой и солидной одежде костеродных — это обилие всего, за что можно ухватиться, если у вас внезапно возникнет такое желание. Так что я одним захватом сгреб лацканы его камзола, а заодно и рубашку с парчовой, вышитой золотыми нитками жилеткой.

— Слушай сюда внимательно, кусок ты дерьма. Советую вспомнить слова мастера, когда он говорил, что не стоит влезать в конфликты из которых ты можешь не выйти живым. Вякнешь еще что-нибудь оскорбительное я тебе нахрен голову сверну.

Я с силой толкнул его к его дружкам. Он запнувшись о тяжелую лавку и громыхая мебелью упал и растянулся на полу. А Франко уже стоял рядом, испепеляя меня взглядом, протянув растянувшемуся на полу Алонзо руку рядом с Франко стоял Рензо, брат Валессии помогая ему подняться. Схватившись за протянутую руку Алонзо встал и рывком поправил, одернув свой камзол. Оказавшись среди своих он резко похрабрел, и улыбнулся мне. Только увидев, как человек улыбается, можно точно оценить, сколько в нем дерьма. Дерьмом Алонзо был наполнен просто до краев, расплескивая его на ходу.

Голос его по-прежнему был спокоен и невозмутим, но покрасневшее словно помидор лицо искажала злобная гримаса горгульи, и этот контраст действовал мне на нервы. Разгоняя по венам мерцающую ярость.

— Ты труп, жалкое отребье! Я тебя повешу! Как и эту беглую шлюху! По вам обоим веревка плачет!

Я хрустнул шеей, оценивающе глянув на Франко. Наклонил голову смотря на него и улыбнулся. Показав оскал. Первым почувствовал неладное Франко, он взялся за рукоять своей шпаги с которой не расставался. И встал в стойку, выставив вперед левое плечо. А вторым был Мастер, он молча за нами наблюдал со своего помоста, покуривая трубку и его густой голос раздался над обеденной залой.

— Круг! Если вам так терпится, идите в круг! Нечего мне тут мебель ломать.

— Дуэль! Я тебе все кишки вырежу! — Этот идиот не внял предупреждениям, и стоя среди своих, храбро верещал сыпя угрозами.

— Принимаю!

Я торопливо высказался вперед открывшего рот Франко. Он открыл было рот, но не успев вставить реплику тут же его захлопнул поджав губы. Алонзо не был мне противник, это был изнеженный засранец, привыкший, что все бояться одной фамилии его Рода, которой я кстати не знал, да и не нужна она мне была. Что-то он конечно умел, для богатых семей обязательной наукой являлась песнь стали. Своим наследникам они обычно нанимали хороших мечников, их обучали искусству меча раньше, чем грамоте. И как правило это обычно хватало, для того чтобы защитить себя в случае непредвиденной ситуации или на дуэли, но не больше. Такие никогда не лезли вперед, а тем более одаренные как он. Но мне нужно было показательное выступление, чтобы ни один засранец не вздумал ко мне лезть. А мое показательное выступление стоит рядом с верещащим Алонзо. Прищурив глаза он разглядывал меня своими лазурными глазами, как будто-то только первый раз увидел. Я собирался вызвать Франко. Кассиан не вытянет с ним в кругу. Возможно Карл, я ведь не видел, как он фехтовал. Но у Карла есть одна черта, он слишком хладнокровен и рассудителен, и в первую очередь старался решить дело переговорами. А потому он не стал бы вставать у него на пути, и назначенная дуэль все равно состоялась бы. А единственный способ этому помешать, это сделать так, чтобы Франко вызвал сначала меня. А сейчас я слишком мелкая рыбка для него, он меня просто не видел. После круга увидит.

— Через десять минут встретимся в круге. Я только меч пойду возьму.

Я повернулся посмотреть на Джессамину и наткнулся на два круглых блюдца небесной, выжженной солнцем голубизны. Она так и продолжала сидеть на полу смотря на меня со смесью неподдельного удивления, испуга и чего-то еще.

— Ты как? В порядке? — Я подал ей руку, она машинально кивнула, по-моему не до конца поняв мой вопрос, но опомнившись взялась за нее и встала и набросилась на меня хриплым шепотом следуя за мной.

— Ты что наделал? Зачем⁈

— Так надо. — Я взглянул на ее ошеломленное лицо и подмигнул, — Что за выражение?

— Какое выражение?

— Вот это самое выражение, — сказал я. — Якобы тебе известно что-то, что и так должно быть известно всем. Твое лицо говорит: «Я же тебе говорила» — еще до того, как ты мне что-нибудь скажешь. Давай выкладывай, что такое я должен знать и без твоей подсказки.

— Его семья.

— Что его семья?

— Ты правда не знаешь кто он?

— О блин, прости, как-то я об этом совершенно не подумал. — Сыронизировал я, — Пошли вернемся и извинимся, он обязательно нас простит. И может быть даже не повесит.

Ее щеки заалели и она потупила взгляд: — Дурак! И побежала вперед не дожидаясь ответа.

Что бы там она себе не удумала, она тут была совершенно не при чем. Мне нужен был предлог, и я решил совместить. Сердце забилось в предвкушении драки, хорошей драки. Надеюсь этот Франко действительно хорош, раз его тренировал золотой меч. Но проблема в том, что меня тренировали трое таких же, пусть все и без метки на предплечье, да и не нужна она была им. И я был ничуть не хуже. Франко был идеальный кандидат для того, чтобы показать остальным — ко мне лучше лезть. А так же заодно помогу Кассиану. Иначе мне братик точно руку сломает. Я легко взбежал по лестнице, пройдя по коридору многие двери были открыты и из них слышались веселые голоса остальных учеников. Никто не знал про предстоящую дуэль. Но пока я дошел до комнаты и возился с замком вслед за мной в коридор прибежала рыжая с подружкой оповестив всех громкими голосами.

Естественно пропустить такое развлечение никто не пожелал. Все на меня удивленно пялились пока я шел с мечом наперевес по коридору. Алонзо нашелся уже в общем холле. Дружная компашка стояла возле него переговариваясь, пока Франко шептал ему что-то на ухо стоя в пол-оборота ко мне. Даже мастер пришел, он сел на скамейку у стеночки попыхивая трубкой. Когда я вошел все в зале вдруг замолчали. Глазея на меня как первый