городской маршал Фрэнсис Тьюки получил сообщение об обнаружении расчлененного трупа в здании Медицинского колледжа. Он немедленно выехал на Норт-Гроув-стрит, где лично убедился в том, что в здании колледжа действительно оказалось найдено мужское тело.

О том, что происходило далее, городской маршал впоследствии рассказывал так: «Я вошёл в апартаменты мистера Литтлфилда и обнаружил там офицеров полиции Тренхольма и Клэппа. Вместе с Литтлфилдом, Тренхольмом, доктором Бигелоу и Клэппом я через люк проник в подвал под зданием колледжа. Мы прошли через открытое пространство в дальний угол, думаю, футов 60 или 70 [~18–21 м.], там мы увидели дыру площадью около 10 квадратных дюймов [т. е. 65 кв. см — это поперечное сечение кирпича], пробитую в кирпичной стене, дыра выглядела так, как будто её проделали недавно, кирпич и раствор лежали подле. (…) дойдя до дыры, я взял лампу и заглянул внутрь, увидев то, что я принял за куски плоти. Вода сочилась [внутрь помещения] через наружную стену. Мистер Тренхольм проник внутрь помещения и передал кусочки плоти мистеру Клэппу, там были три части — бедро, часть туловища и нога. Доктор Бигелоу сказал, что здесь не место препарированным трупам. Я спросил Литтлфилда, существует ли способ попасть в это помещение помимо уборной мистера Уэбстера, тот заявил, что нет.»[10]

Необходимо сказать несколько слов о том месте, где были найдены фрагменты человеческого тела. В подвале имелось особое помещение, полностью изолированное от всех прочих — это была ассенизационная камера, в которую поступали стоки из химической лаборатории профессора Уэбстера, а также же из больших лекционных залов 2-го этажа, которые, напомним, были приспособлены для проведения различных опытов и патологоанатомических вскрытий и имели систему подвода и отвода воды. Также в ассенизационную камеру поступали отходы из уборной профессора Уэбстера, той самой, что была устроена под лестницей из лаборатории в лекционный зал на 2-м этаже.

Привычного нам ватерклозета уборная не имела. Хотя такого рода оборудование серийно выпускалось в Европе с 1840 года, в Соединенных Штатах подобные приблуды оставались ещё малоизвестны. Уборная представляла собой тривиальный деревенский сортир с дыркой в сиденьи. Сиденье поднималось — точнее, поднималась широкая доска, в которой было проделано отверстие — благодаря чему в ассенизационную камеру можно было спуститься по небольшой приставной лесенке. Это был единственный проход в камеру, позволявший бросить туда крупные фрагменты человеческого тела, со всех других сторон камеру окружали глухие стены без каких-либо отверстий, люков, щелей и т. п.

Кто бы ни бросил фрагменты расчлененного тела в камеру, ему пришлось бы для этого входить в уборную рядом с химлабораторией.

Наконец, есть одна любопытная деталь, связанная с расположением останков внутри ассенизационной камеры, которую нельзя не упомянуть. Фрагменты человеческого тела находились не под отверстием уборной, а несколько в стороне по направлению к северной стене. Это означало, что злоумышленник, намеревавшийся спрятать эти останки, не просто вошёл в уборную и опустил их в отверстие в стульчаке — нет! — он поднял доску, спустился по приставной лестнице на несколько ступеней и отбросил их вглубь ассенизационной камеры. Северная стена являлась наружной, там была нарушена гидроизоляция фундамента, и грунтовые воды постоянно поступали внутрь камеры.

Таким образом, не подлежит сомнению тот факт, что злоумышленник явно рассчитывал замаскировать фрагменты тела и сделать их незаметными для случайного обнаружения. Эта деталь представлялась в ту минуту важной, хотя никто толком не понимал, что побудило злоумышленника поступать подобным образом.

Городской маршал Тьюки после непродолжительного раздумья, отправил на квартиру Джона Уэбстера в Кембридже полицейских Клэппа, Старвезера и Спарра с поручением доставить профессора для допроса в окружную тюрьму на Леверетт-стрит. Хотя Тьюки уже в ту минуту полагал, что Уэбстер будет задержан и домой не вернётся, маршал категорически запретил подчиненным во время разговора с профессором делать какие-либо намёки на предстоящее лишение свободы. В этом месте следует особо указать на то, что найденные останки в ту минуту не связывались напрямую с исчезновением Джорджа Паркмена, и хотя казалось вероятным, что это части тела его трупа, поисковую операцию никто сворачивать не собирался.

Нам известен весьма выразительный рассказ об обстоятельствах задержания профессора Уэбстера. Речь идёт о показаниях полицейского Дерастуса Клэппа, данных под присягой. Клэпп был опытным полицейским, поступившим на службу в 1828 году, то есть более чем за два десятилетия до описываемых событий. Его психологическая игра с подозреваемым заслуживает быть отмеченной и показания Клэппа представляются настолько любопытными, что их имеет смысл не портить пересказом, а воспроизвести дословно. Фрагмент этот довольно продолжителен, но автор надеется, что читатели не без интереса прочтут его и по достоинству оценят содержание:

«Я взял карету на Школьной улице и поехал к доктору Уэбстеру с офицерами Старвезером и Спарром. Мы остановились недалеко от дома доктора Уэбстера, чтобы не создавать волнения. Когда я добрался до дома доктора Уэбстера, я увидел, как он показывает [какому-то] джентльмену свои владения. Я сказал ему, что сегодня вечером мы собираемся обыскать колледж, и пожелал, чтобы он присутствовал при этом. Он вошёл в свой дом и взял сапоги и пальто. После того, как он вышел, он сказал, что хотел бы вернуться за своими ключами. Я сказал ему, что в этом нет необходимости, когда мы пошли дальше и сели в вагон. Он сделал это замечание, подойдя к карете, отойдя на несколько шагов.

Я дал указание возницу проехать через Восточный Кембридж. Сначала мы беседовали о предполагаемой железной дороге в Кембридж; впоследствии об усилиях, предпринятых для поиска тела доктора Паркмена. Я рассказал ему, какие усилия мы предприняли, и истории, которые [и без того] были у всех на слуху. Пока мы ехали, он сказал, что там есть дама, миссис Бент, которая что-то знает о встречах с доктором Паркменом; [он] предположил, что нам следует связаться и повидаться с ней.

Я сказал ему, что мы отложим это на другое время. Доктор Уэбстер рассказал, что он связывался с доктором Паркменом в пятницу, 23 ноября, в 9 часов, попросив его явиться в Колледж между 1 и 2 часами. Доктор действительно появился и Уэбстер заплатил ему 483 доллара, после чего доктор Паркмен должен был аннулировать заем. Я спросил профессора Уэбстера, сделал ли это доктор Паркмен. Мне кажется, он ответил, что не знает.

Затем я спросил его, если доктора Паркмена не удастся найти, следует ли его [имеется в виду Джон Уэбстер — прим. А. Ракитина] признать потерпевшим. Он ответил, что по его мнению — нет. Когда мы подъехали к воде, увидев прилив, я сказал ему, что были проведены поиски как выше, так и ниже моста, и что недалеко