Шрифт:
Закладка:
— Что это у тебя за баобаб? — интересуется Яся, нарезая лимон себе в чай.
— Это не баобаб. Это баньян. По одному из индуистских мифов, это дерево есть рай. Потому что любой сидящий под ним получает исполнение того, о чем думает.
— Это дерево желаний? — переспрашивает Яся.
Ее сердце превращается в несущийся вниз лифт, задевающий края шахты и высекающий снопы искр.
— Дерево не исполняет желания. И никто не исполняет желания, Ярослава. Никто. Тебе просто дается то, о чем ты постоянно думаешь. Бессмысленно просить о желаниях, они и так исполняются — в том смысле, что если ты к чему-то возвращаешься в мыслях, значит ты этого бессознательно хочешь. Тебе дается не то, что ты «думаешь что хочешь», но то, чего хочешь на самом деле. Станешь думать о деньгах — будут деньги. То есть тебе могут не дать их, но просто твоя жизнь превратиться в деньги. В трату их. Или погоню за ними. Что совершенно одно и то же. Подумаешь о любви — будет любовь. Подумаешь о демонах — будут демоны. С этим проще всего. Мы постоянно окружены какими-нибудь демонами. Ревность, страх, неуверенность. Ожидание… Они мешают нам быть счастливыми. Мне эту наколку сделали в Сарнатхе, пригороде Варанаси, чтобы я никогда не забывал о том, как загадывать желания.
— А как правильно загадывать желания? — Яся откладывает лимон и нож и решает присесть.
— Знаешь, каждая татуировка тут привезена из какой-нибудь страны, — заявляет он вместо ответа. — Повторяющихся рисунков и стран нет. Вот это, — он тычет в странное существо на своем предплечье, смесь ящерицы и кота, — это — субийю. Мне накололи ее в Виндхуке по рисунку, оставленному духовным человеком племени банту на песке палочкой. И самое сложное было перенести контур на кальку. Вот эту, — он показывает ласточку, растопырившую крылья на его бицепсе, — мне подарил один серьезный бандит из Гонконга, вместе с правом ее предъявлять другим бандитам Гонконга и его же полиции, если у них возникнут ко мне вопросы. А про эти, — он показывает на два китайских значка на левой кисти, — мне рассказала возлюбленная из Гродно. У нас была очень красивая история. Она из Белоруссии, как и Виктория. Но мы расстались.
Он замолкает. Потом спрашивает у Яси:
— Виктория — хороший человек, правда?
— Хороший, — соглашается она, — конечно хороший. — И спешно переводит разговор; — А у тебя настоящий музей на теле.
— Да, я так это себе и представлял. Музей разных культур и религий, от шаманистского Вьетнама до буддистской Мьянмы. Музей, экспонаты которого закончатся вместе со мной. Они будут сожжены и развеяны по ветру.
Натан появляется у них еще раз, строит планы совместного путешествия с Викторией на Мадагаскар. Зовет с собой и Ясю. Но Есюченя смотрит в сторону и опять убегает за водкой. Через три дня на кухню из темноты протискивается взмокший и остро пахнущий потом мазурик. Глаза у него бегают так, как будто он изнасиловал Вичку, а не воспользовался легкостью ее характера. Вичка подтягивается следом, на ходу завязывая поясок халатика. Она снова довольна, так как опять может быть несчастна. Натан на их кухне больше не появится никогда.
* * *
Одной безлюдной ночью, когда ди-джей бухает басами впустую, к Ясе подсаживается Миюки. Ее глаза блестят, хотя алкоголь она не употребляет, часами прихлебывая чай из маленького чайничка.
— Хочешь MDMA? — без обиняков спрашивает она, тряся челкой.
— Нет, спасибо, — усмехается Яся и поднимает второй за вечер бокал с «Пиной». — Я за здоровый образ жизни.
— Хочешь поцелуемся? — предлагает Миюки.
То ли съеденное экстази делает ее примитивней, то ли экстази она ест, чтобы всем казалось, что она сложный человек, слегка опростившийся под наркотиками.
— Нет, спасибо, — повторяет свою усмешку Яся. — Я — стрэйт.
— Я тоже, — пожимает плечами Леночка. — Я же по-сестрински. Ты читала «Волчица и пряности» Хасэкуры? Хочешь я тебе дам?
— Нет! Спасибо! — с нажимом говорит Яся.
Она начинает понимать, что если коммуникативным оружием Вички является секс, помощницей Леночки является глупость. Прямо хочется сесть и рассказать ей что-нибудь про Стенли Кубрика или Вирджинию Вульф.
— Ну ладно, — пищит в ответ Миюки и поправляет челку. — Ты не злись только, ладно?
— Ладно, — соглашается Яся и делает большой глоток белой мути из бокала. — Слушай. Раз уж сама подошла. Давно хотела у тебя спросить. Что значат эти часы у тебя на заколке? Почему они стоят? И почему на половине седьмого?
Не то чтобы ей действительно это интересно. Важно скорей то, как Миюки это объяснит и какую историю выдаст.
— А! — говорит Леночка. — Все просто! Они стоят, потому что я вынула из них батарейку. Чтобы мальчики спрашивали, почему они стоят. А тридцать пять седьмого получилось случайно. Как замерли стрелки, так и стоят.
Яся молчит. Она обескуражена.
— Ой! Вон мой мальчик пришел! — пищит Миюки и убегает к грузному, похожему на не до конца выкорчеванный пень полтосу.
Полтос передвигается так, будто с каждым новым шагом его нога увязает в земле и ее нужно снова выкорчевывать.
* * *
В электронной почте 1 new message:
Янина Сергеевна это Лаура. Вам пришло письмо. В скрывать не хочу куда перестлать по какому адресу.
Все сделанные ошибки не подчеркиваются проверкой орфографии в «Word» и «Google» — Лаура старательная, но, как оказалось, не очень грамотная. По-русски говорит без ошибок, так что комичное «в скрывать» вызывает у Янины Сергеевны улыбку. Многие качества в людях становятся видны, когда они переходят с письменного языка на устный. Или наоборот. А некоторых и таким образом не словить.
* * *
Царицы Неба и Земли для эффектного заполнения рабочих часов начинает не хватать. К тому же в зале становится все больше уже знакомых клиентов, для которых важно выдавать нечто новое. У Яси появляется два свежих запева. Первый навеян кратким общением с Натаном, причудливым образом соотнесенным с платиновыми скелетами в Ясиных шкафах. Именно созвучие наполняет историю проникновенностью. Оттого почти каждый раз ее удается произнести нужным образом:
— Не все помнят, что, до того как стать Буддой Шакьямуни, Сиддхарттха был не только обычным, но и очень богатым человеком, сыном раджи. Отец построил для принца три дворца. Три! И перед тем как тот увидел изменивших его нищего,
