такими же опытными, как и он, по крайней мере, в том, что касалось кампаний и маневров на поле боя, и за этим столом сидели несколько устрашающе могущественных личностей. Некоторые довольно колючие, если уж на то пошло...что было одной из причин, по которой он не собирался упоминать, что другая причина, по которой князь Бахнак и барон Теллиан выбрали его для этого конкретного задания, заключалась в том, что за последние несколько лет у него развился своего рода талант к выпасу кошек.

Хартанг Марагсон, четвероюродный брат Базела и старший член ордена в Харграме, сидел прямо напротив Вейжона. Рост Хартанга был "всего" на два дюйма выше семи футов, но он, вполне возможно, был даже сильнее Базела. И хотя символами Томанака могли быть скрещенные булава и меч, Хартанг презирал такое ничтожное оружие в пользу большого двуручного топора кинжальной остроты, от которого клан Железного Топора получил свое название. Конечно, обычно он орудовал им одной рукой, что Вейжон счел немного броским даже для Конокрада. Однако в данный момент Хартанг выглядел немного неуютно (хотя только тот, кто знал его так же хорошо, как Вейжон, мог бы это заметить) в своем великолепно расшитом, тонко сотканном зеленом плаще. По собственному выбору Хартанг предпочитал одежду столь же практичную и простую, как у его двоюродного брата Базела, но его жена Фарма провела большую часть зимы, работая над этим плащом для этой самой встречи, и воин, который мог бы и смотрел, не дрогнув, в самые зубы смерти, был бессилен противостоять спокойной настойчивости матери его ребенка.

Генерал Юргаж Чарксон сидел справа от Хартанга, и выражение его лица и язык тела, по мнению Вейжона, были немного чопорными. Хотелось надеяться, что эта скованность была лишь временной, и Вейжон подозревал, что это было больше связано с непредвиденным характером его возвышения, чем с чем-либо еще. Юргаж хорошо поработал в качестве одного из подчиненных принцу Бародану командиров в прошлом году, и он был известной величиной для всех остальных, сидящих за столом. Тем не менее, из всех присутствующих он был ближе всего к "человеку, сделавшему себя самому", бывшему свободному наемнику меча, который пробился к своему нынешнему званию и должности благодаря мужеству, способностям, решимости и даже в отместку за добросовестность службы Навахку. Примечательным, на самом деле, было не то, что он завоевал доверие своих бывших противников после капитуляции Навахка, а то, что он выжил при Чарнаже.

Князь Аршам Чарнажсон, сидевший рядом с Юргажем, выглядел как человек, который был не совсем счастлив находиться здесь. С другой стороны, он тоже не был похож на человека, который был не рад находиться там. В Аршаме было больше глубины, чем Вейжон предполагал до поражения Навахка, и хотя казалось очевидным, что поражение все еще причиняет боль, новый князь Навахка был практичным человеком. И благоразумным, что было единственной причиной, по которой он пережил правление князя Чарнажа. Конечно, его отцовство, во всяком случае, не объясняло этого выживания!

Его соплеменники по-прежнему называли Аршама "Ублюдком", но каким бы странным это ни казалось воину империи Топора, в Навахке это прозвище всегда вызывало уважение. На самом деле, оно определенно отделяло его от репутации тирании его отца... и могло только вызвать у Чарнажа еще большее подозрение по отношению к нему.

Среди градани, в большей степени, чем среди любой другой человеческой расы, изнасилование было непростительным преступлением. Женщины градани, с их невосприимчивостью к Ражу, обеспечивали большую часть той небольшой стабильности и порядка, за которые обществу градани удавалось цепляться на протяжении слишком многих столетий, чтобы терпеть это конкретное безобразие. Тем, кто находится у власти, это может какое-то время сходить с рук, но ни один известный насильник никогда не мог надеяться завоевать истинную лояльность какого-либо города-государства градани или клана. Но среди градани, в отличие от слишком многих представителей других рас людей, изнасилование не налагало клейма позора на свою жертву... или на любого ребенка, рожденного после него. Если уж на то пошло, дети в целом были невыразимо дороги градани с их низким уровнем рождаемости, и они часто были слишком заняты, радуясь рождению любого ребенка, чтобы беспокоиться о незначительных деталях, таких как установление его точного отцовства. Таким образом, хотя в изнасиловании матери Аршама Чарнажем был огромный позор, в рождении Аршама не было никакого позора, и тот факт, что его мать происходила из побочной ветви предыдущей правящей семьи Навахка, давал ему в глазах его подданных право на трон, которым ни его покойный, оплакиваемый отец, ни его, к счастью, умершие единокровные братья никогда не могли бы наслаждаться.

Конечно, то же самое утверждение было одной из причин, по которым Аршам был очень, очень осторожен, чтобы никогда не вмешиваться в политику при жизни своего отца. Вместо этого он проводил свое время в армии, что само по себе создавало потенциальные проблемы, учитывая, как сам Чарнаж использовал армию, чтобы проложить себе путь к власти. Это была одна из причин, по которой Аршам всегда предпочитал полевые условия, которые держали его подальше от Навахка, и его отец был совершенно счастлив оставить его там. Ему все еще удавалось стать опасно популярным среди своих солдат, но он также совершенно ясно дал понять своему отцу, что он абсолютно не заинтересован в троне Навахка по крайней мере; его сводные братья были менее склонны верить в это. Тот факт, что он был лучшим полевым командиром Чарнажа, вероятно, помог его отцу сохранить его голову, подумал Вейжон. И затем был незначительный факт, что его мать и его законнорожденная старшая сестра были удобно размещены в Навахке ... где они были заложницами его хорошего поведения, не говоря уже о том, чтобы отговорить его от мести насильнику его матери. Это было то, что Чарнаж тщательно избегал обсуждать с ним открыто, но Аршам никогда не был дураком, и не то чтобы Чарнаж не приводил в пример слишком многих семей своих врагов в ходе своего правления.

Теперь Аршам оказался на троне, к которому он никогда не стремился, в конце концов, со своей матерью, восстановленной на почетном месте в Навахке, и этого никогда бы не произошло без поражения Навахка. Более того, он восседал на троне Навахка, более процветающего, чем тот когда-либо мечтал, и был членом совета князей, созданного Бахнаком из Харграма в качестве того, что фактически было королевским советом Северной конфедерации. Он был слишком умен, чтобы хоть на мгновение поверить, что при других обстоятельствах смог бы подняться до такого положения. Кроме