Сармат отвлёкся от просвечивания батареи фильтров и заинтересованно хмыкнул.

— Их внутренняя часть была выстлана радиотрофными клетками. Она не смогла их съесть, но смогла использовать… — Питер выглянул в коридор и плотно прикрыл дверь. — Простите. Я увлёкся. Наверное, вам, не-биологу, это не слишком интересно. И даже неприятно. Мы стараемся помочь бедной миссис Петерс, и, кажется, этот организм не оставил в её теле спящих клеток, но…

Он пожал плечами и придвинул к Гедимину контейнер для мусора, отмеченный знаком биологической опасности.

— Она в первой очереди на протезирование. Мианийцы взяли на себя вину, делают всё, что могут… Надеюсь, больше мне не придётся выезжать на такие вызовы. Столько желающих совать руки, куда не следует…

Гедимин порадовался, что не может покраснеть, — ему вспомнилось, как Стивен чуть ли не за шкирку оттаскивал его от живой слизи, въедающейся в астероид. «Вот тебе и образцы,» — он невольно поёжился. «Где „Вирм“ это нашёл? Алитийцы уже наш астероидный пояс заселяют?»

— Выяснили, откуда реагент? — спросил Гедимин.

— Миана взяла это на себя, — ответил Питер. — Нам, разумеется, не сообщили. Это не в нашей системе, Гедимин. Можете спать спокойно. Наверное, мне следовало проложить маршрут мимо этого бокса. Здесь проще всего подобраться к вентиляции, вот я и подумал…

Он виновато вздохнул.

Больше Гедимин не узнал от него ничего — так и вернулся к Кенену озадаченный и задумчивый. Тесты на эа-мутацию были у него, и он отметил в памяти, что нужно занять очередь в медотсек — без проверки его не оставили бы, но после наблюдений за миссис Петерс ему было неспокойно. «Интересно, самих алитийцев оно ест?» — думал он, вместе с Кененом возвращаясь на базу. «Вон, мианийцы умеют его деактивировать. Значит, по умолчанию — ест. А настоящих алитийцев? Если такая торпеда лопнет на их планете, что будет? А… У нас тут много дряни, от которой дохнут. И когда это кого-то останавливало?»

05 декабря 28 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Можешь радоваться, Джед, — сказал, расплываясь в довольной улыбке, Маккензи, и передатчик на руке Гедимина коротко пискнул, принимая информацию. — Мы с Фостером всё подписали. Долго же я с ним возился…

— Фостер? — Гедимин озадаченно смотрел на него, не понимая, зачем его в очередной раз отвлекли от опытов с реактором. Опыты на сегодня были, в общем-то, закончены, — ничего сложного, обычная проверка на вибрацию и перемещение стержней — но осмыслить полученные данные Гедимин не успел, а за работой это делать было неудобно и небезопасно.

— Ну, твоя затея с техосмотром их снаряжения, — небрежно пояснил Кенен, отправляя Гедимину ещё один файл. — С сегодняшнего дня вы впятером работаете в полицейском участке. Техосмотр экзоскелетов, текущий ремонт, составление списка техники для капремонта, — в общем, всё как обычно. Не заказ, а конфетка! Джед, ты что, не выспался?

— Их же там под сотню, — мозг Гедимина, ещё не «вылезший» из реактора, работал неохотно. — Пятерых мало… А как они сами будут работать без брони?

Кенен ухмыльнулся.

— Умный теск! Они не будут работать без брони. Они будут выдавать для осмотра по пять машин в день. Одного ремонтника на один экзоскелет более чем достаточно. Я бы вообще послал тебя и Иджеса, там вам двоим делать нечего…

Гедимин недовольно сощурился.

— Пять в день… Так мы весь декабрь провозимся.

Кенен пожал плечами.

— Работа ненапряжная, тем более — рядом с космодромом. Буду подкидывать вам заказы для развлечения. Кстати, на выходных вы там не работаете.

«Тогда провозимся ещё и пол-января,» — сармат поморщился, но промолчал — спорить с Кененом, ухватившим выгодный заказ, было бесполезно.

— А он куда? — Гедимин кивнул на филка, вместе с тремя ремонтниками проверяющего снаряжение на пороге капитанской рубки. Филк был мелким даже для своего подвида — макушкой едва доходил до гедиминовых нижних рёбер — но держался уверенно, будто был с ним вровень.

— Ансельм? Это самый важный участник вашей экспедиции, — ухмыльнулся Кенен. — Фостер настоял на ходовой проверке каждой машины. А никто из вас в местные экзоскелеты не втиснется даже голышом. Вдеваете в машину Ансельма, смотрите, как он ходит, вынимаете, везёте на базу. Берегите его там, ясно?

Ансельм сердито сощурился на него и поправил ремонтную перчатку.

— Я — электрик, — сказал он Гедимину, задрав голову, чтобы встретиться с ним взглядом. — Помогал тебе с последней «Барракудой», помнишь?

Кенен рассмеялся.

— Джед никого не запоминает, Анси! Такой уж он у нас. Ладно, парни, собирайтесь, глайдер ждёт!

…В здании участка их тоже ждали — двое в тяжёлых жёлтых экзоскелетах встретили их у глайдера и насветили в глаза считывателями.

— Работать будете вон в том ангаре, — сказал один из них. — Перед и после — обыск. Список запчастей подавать мне, самим никуда не лазать. Моё имя — офицер Вожник. Кто у вас главный?

Сарматы, переглянувшись, дружно указали на Гедимина. Тот изумлённо мигнул — об этом уговора не было.

— Гедимин Кларк? — офицер Вожник покосился на передатчик. — Все за мной.

Обыскивали их прямо в ангаре — заставили снять скафандры, долго выискивали что-то внутри брони и охлопывали сарматов по карманам комбинезонов. Гедимин терпел всё это молча; он настоял только на том, чтобы его повернули к стапелям с экзоскелетами, выделенными для ремонта — не хотелось зря терять время. Экзоскелетов было пять, как и обещал Кенен: два «Тилацина» времён Второй войны с заваренными пробоинами от осколков, «Шерман», большая часть которого была на ходу во время войны Первой, трофейный, относительно целый «Лантерн» без «лучевых крыльев», с криво приделанным реактивным ранцем, и новенький «Маршалл». Последняя машина понравилась Гедимину меньше всего — её делали какие-то саботажники, и не выйти из строя она не могла, даже если бы её хранили на складе.

— Мой — «Маршалл», —