на этот раз конституционного характера, запретив лордам вносить поправки в финансовые законопроекты (которые отныне стали исключительной прерогативой общин) и ограничив их право блокировать другие законы сроком не более одного года. Неудивительно, что лорды наложили вето на эту самоубийственную меру, и были проведены новые выборы, которые привели к очередной победе либералов. В соответствии с доктриной Солсбери , лорды должны были сложить свои полномочия и согласиться принять спорное законодательство, которое теперь было и фискальным, и конституционным. Но, учитывая исторические вопросы, поставленные на карту, многие лорды были готовы отвергнуть обязательство своего лидера, которое в любом случае было лишь неофициальным. По словам свидетелей, обладающих информацией, похоже, что король тогда пригрозил создать до 500 новых мест в Палате лордов (в соответствии с секретным обещанием, которое он якобы дал Ллойд Джорджу перед выборами), и это сыграло решающую роль. Тем не менее, очень трудно сказать, что произошло бы на самом деле, если бы лорды окончательно не смирились с принятием нового конституционного закона в мае 1911 года. Факт остается фактом: именно в этот момент Палата лордов потеряла всю реальную законодательную власть. С 1911 года в Соединенном Королевстве силу закона имеет воля большинства, выраженная в урнах для голосования и в Палате общин, а Палата лордов была сведена к чисто консультативной и в значительной степени церемониальной роли. Политический институт, который управлял Соединенным Королевством на протяжении веков и руководил становлением глобальной колониальной и промышленной империи, фактически прекратил свое существование как орган принятия решений.

Затем последовали другие, менее масштабные конституционные реформы: в 1959 году были введены пожизненные пэры (в отличие от наследственных), а в 1999 году их число было значительно увеличено, так что сегодня большинство членов Палаты лордов - это люди, назначенные за их компетентность или заслуги перед королевством, которые не могут передать свои места потомкам. Но именно кризис 1910-1911 годов, связанный с вопросом прогрессивного налогообложения и сокращения социального неравенства, оказался тем роковым моментом, когда лорды потеряли свою власть. В 1945 году, немногим более тридцати лет спустя, к власти впервые пришло абсолютное большинство депутатов-лейбористов. Они пришли от политического движения, целью которого было представлять рабочий класс, а созданное ими новое лейбористское правительство приступило к созданию Национальной службы здравоохранения и осуществлению целого ряда социальных и налоговых мер, которые радикально изменили структуру неравенства в Великобритании, как мы увидим далее.

 

Ирландия между трифункциональной, проприетарной и колониалистской идеологией

Хотя прогрессивное налогообложение и снижение социального неравенства были центральными вопросами падения Палаты лордов в период 1909-1911 годов, важно также отметить роль ирландского вопроса (с его трифункциональным, собственническим и квазиколониальным измерениями) в широком вызове неравенству, брошенном в Великобритании в период между 1880 и 1920 годами.

Ирландский случай - это случай крайнего неравенства, возникшего в результате совокупного воздействия целого ряда политических и идеологических причин. В восемнадцатом и девятнадцатом веках Ирландия была намного беднее Англии: ее сельскохозяйственное и промышленное производство на душу населения было вдвое меньше. Разрыв в уровне жизни усугублялся тем, что большая часть сельскохозяйственных земель в Ирландии принадлежала очень богатым лендлордам, проживающим в Англии, большинство из которых были членами Палаты лордов. Хотя Ирландия страдала от той же проблемы чрезвычайно концентрированного землевладения, которую мы наблюдали в Англии, особую окраску ирландскому вопросу придавал вопрос о заочных лендлордах, которые получали ренту со своих английских поместий. Кроме того, 80 процентов ирландского населения составляли католики, а гражданские и политические права ирландских католиков были сильно ограничены. Они были обязаны платить десятину в пользу Ирландской церкви (часть англиканской церкви), которой они не придерживались, и не имели права избирать членов ирландского парламента, который в любом случае с 1494 года подчинялся парламенту в Вестминстере и не мог принимать никаких решений без его одобрения. Короче говоря, Ирландия находилась в положении британской колонии.

Тем не менее, британская корона и парламент, потрясенные американской войной за независимость (1775-1783) и обеспокоенные французским вторжением (1796-1798), приняли Акт о союзе в 1800 году; это был не столько союз, сколько поглощение Изумрудного острова, в лучшем случае - сделка с дураками. Самые богатые ирландские католики действительно получили право голоса с имущественным цензом, и Ирландия получила привилегию избирать 100 представителей в Палату общин. Однако представительство было крайне несбалансированным: хотя, согласно переписи 1801 года, в стране насчитывалось более пяти миллионов ирландцев и почти девять миллионов британцев, последние имели право на более чем 500 мест, в то время как первые - всего 100. В обмен на представительство ирландцев в Палате общин в Лондоне, ирландский парламент был упразднен, очевидно, чтобы избавить правительство в Вестминстере от необходимости иметь дело с католическим большинством в Ирландии. Кроме того, католики по-прежнему должны были платить десятину англиканской церкви Ирландии, что стало источником все более ожесточенных конфликтов.

Ситуация стала еще более напряженной после великого ирландского голода 1845-1848 годов, самого сильного голода в Европе XIX века: почти миллион человек умерли, и еще 1,5 миллиона эмигрировали в последующие годы из первоначального населения, составлявшего около 8 миллионов человек. Многочисленные свидетельства показывают, что британская элита знала о катастрофе и отказывалась предпринимать необходимые шаги для ее предотвращения, в некоторых случаях преследуя квазиявную мальтузианскую цель - сократить число бедных и число бунтовщиков в придачу. Ирландский голод часто сравнивают с великим голодом в Бенгалии (1943-1944), в котором погибло около четырех миллионов человек из пятидесятимиллионного населения. Сравнение не совсем неоправданно, поскольку, хотя в обоих случаях имелись достаточные запасы продовольствия, власти отказались организовать немедленную переброску продуктов в бедствующие районы, отчасти на том основании, что ценам следует дать возможность вырасти, чтобы дать сигнал продавцам, что пришло время реагировать на рыночный спрос.

Эти события высвободили гнев ирландцев против отсутствующих британских лендлордов, которые, не довольствуясь сбором ренты издалека, позволили трагедии развернуться по другую сторону Ирландского моря. В целом, в период 1860-1870 годов не только в Ирландии, но и в Шотландии и Уэльсе начало расти многообразное движение протеста против лендлордов: арендаторы отказывались платить арендную плату и во многих случаях захватывали землю, что порой приводило к жестоким столкновениям с полицией и милицией лендлордов. Их главным требованием, особенно в Ирландии, было разрешение обрабатывать собственную землю - другими словами, владеть собственностью.

Затем правительство Гладстона приняло Закон о земле Ирландии 1870 года, который усложнил выселение арендаторов и предоставил государственные кредиты арендаторам, желающим выкупить свои участки, а также компенсацию тем, кто был изгнан со своей земли после проведения улучшений (таких как дренаж или ирригация) - обычная жалоба фермеров-арендаторов во всех частях мира. Однако действовавшая в