—Адавай ссамого начала,— предложил Бердышев.— Почему сбежал сквартиры?

—Потому что вымне матрицу собирались стереть. Аяхочу стать магом.

—Допустим,— согласился Жан Гаврилович.— Наркоз удоктора украл? Почему невоспользовался?

Япожал плечами.

—Азачем? Итак всё получилось.

—Затвоё «получилось» Захаров уже позубам получил!— прорычал Бердышев.— Ладно! Рассказывай, что дальше было!

Ярассказал ему про свою поездку вучилище иссору свиконтом Стоцким.

—Говоришь, вкузове мотороллера спрятался?

Жан Гаврилович был мрачнее тучи.

—Яжемимо него проехал! Ну, ладно! Зачем высКазимиром поехали вКаменку, язнаю! Махинаторы хреновы! Что дальше было?

Фу, чёрт!

Уменя как гора сплеч свалилась. Янесобирался рассказывать Бердышеву отом, что Казимир помогал мне сделать фальшивые документы.

—Дальше меня схватили люди графа Стоцкого ипривезли вподвал. Заперли вклетке. Заставили драться соборотнем.

—Итыего убил? Как?

Вот тут яирешил прикинуться дураком.

—Откуда язнаю, как⁈ Как тутварь напомойке. Схватил его зашею идушил, пока непридушил.

—Ну, что тымне Ваньку-то валяешь⁈

Бердышев ударил ладонями порулю. Внедорожник немедленно вильнул наобочину.

—Чёрт!

Жан Гаврилович схватился заруль ивыровнял машину.

—Тынас убить хочешь?— немедленно встрял сзаднего сиденья мастер Казимир.

Выехав нашоссе, Жан Гаврилович ещё прибавил скорость.

—Ну, ладно! Ясам военный. Понимаю, что всхватке невсегда соображаешь, что делаешь, икак. Ачто сграфом вышло?

—Граф решил, что сможет усилить свою магическую матрицу, если убьёт оборотня. Апотом именя собрался убить. Нопревратился втварь, ранил своего помощника, атот его застрелил.

Автомобиль пролетел мимо поста сполосатыми будками. Полицейский вбелом мундире отдал Бердышеву честь.

—Неверю,— веско сказал Бердышев.— Неверю, понимаешь! Магическую тварь нельзя убить обычными пулями. Для того чтобы она сдохла, кто-то должен был разрушить еёматрицу. Кто это сделал? Ты?

Вот жедотошный!

Похоже, придётся сдать ему козырь.

—Может, ия.Ноянезнаю, как это получилось. Яотболи почти ничего несоображал. Жить очень хотелось.

Справа ислева потянулись уже знакомые дачи. Явгляделся вних, исердце вдруг стиснула тоска.

Впрошлой жизни где-то здесь стоял мой дом. Семиэтажный, изсветлого кирпича, смагазинами напервом этаже.

Вэтом доме япрожил почти двадцать лет. Атеперь… его даже неснесли, его инебыло здесь никогда.

Икак будто всей моей жизни небыло.

—Устал?— покосился наменя Бердышев.

—Устал,— честно признался я.

—Ладно. Потерпи ещё немного, иотдохнёшь.

Авот иповорот кферме мастера Казимира.

НоЖан Гаврилович, даже несбавив скорость, проехал мимо.

—Эй, куда?— забеспокоился мастер.

—Выжехотели поскорее попасть кИмператору,— спокойно ответил Бердышев.— Вот явас кнему ивезу.

—Водворец? Авыуверены, что нас примут? Ясобирался вызвать гвардейцев прямо наферму, как впрошлый раз.

—Впрошлый раз его величество Алексей Николаевич прямо сказал вам, что сигнализация навашей ферме поставлена для других целей,— язвительно сказал Жан Гаврилович.

Машина проскочила помосту через Неву. Назелёный мыпроехали круглую площадь умонастыря святого Александра Невского ивыехали наНевский проспект.

Затонированными окнами полетели модные магазины ирестораны.

«Модный дом „Маша“! Магия преображения!»

«Ресторан „Медведь“! Магические закуски инапитки!»

Яуже бывал здесь— когда ехал натрамвае вмагическое училище. Нотогда необратил внимания навывески.

Теперь уменя была возможность сравнить центр Петербурга стем городом, который язнал впрошлой жизни. Оноказался ипохож, инепохож насебя.

Впрошлой жизни это была застывшая вкамне история. Дворцы сохранили свой внешний вид, нодавно перестали быть дворцами. Величественные скульптуры, гранитные набережные, ажурные решётки перил стали просто фоном для туристов.

Аздесь чувствовалась жизнь, настоящая инеподдельная. Здешний Петербург был столицей великой Империи, ивполне соответствовал этому высокому званию.

Вот иДворцовая площадь свысокой колонной.

Ярешил, что Бердышев подъедет прямо кпарадному входу вЭрмитаж.

Ну, ачто?

Если ужвходить кИмператору— так спочётом!

Новнедорожник свернул наДворцовую набережную иостановился возле неприметного подъезда скозырьком, который опирался надве чугунные колонны.

—Захаров, Поклонская, ждите вмашине!— распорядился Жан Гаврилович.— Доктор, вас ятоже попрошу остаться. Обещаю, что после отвезу вас прямо вгоспиталь. Мастер Казимир, идите замной! Итытоже!

Последняя фраза относилась комне.

Ничего себе!

Жан Гаврилович решил представить меня Императору? Прямо вокровавленных лохмотьях?

Плевать!

Уменя есть шанс познакомиться сглавным человеком вИмперии. Такие возможности упускать нельзя. Тем более, если что-то пойдёт нетак— отвечать заэто точно буду нея.

Явыпрыгнул измашины набулыжную мостовую тротуара.

Бердышев нажал кнопку звонка.

Самая обычная кнопка, такие установлены влюбом подъезде, возле каждой квартиры. Затем Жан Гаврилович вытащил изнагрудного кармана удостоверение, раскрыл его ипоказал вглазок.

Замок негромко щёлкнул, идверь открылась.

Жан Гаврилович наклонился кохраннику ичто-то негромко сказал. Ноястоял сразу заним, апотому расслышал фразу, которую онпроизнёс.

«Слово идело».

Насколько язнал историю, впервые этот пароль применил Пётр Первый. Сказав эти слова, любой мог попасть кИмператору поделу государственной важности. Идальше уже Император решал— наградить обратившегося, или вырвать ноздри исослать накаторгу, чтобы больше нетревожил монарха попустякам.

Охранник распахнул дверь ипротянул руку ладонью вверх.

Жан Гаврилович молча вложил внеё свой пистолет.

—Идите замной,— кивнул охранник.

Мывошли водворец, идверь чёрного хода мягко закрылась занами.

Мыдолго шли длинными изапутанными подвальными коридорами. Вдоль них тянулись толстые кабели вчёрных резиновых оболочках ивыкрашенные зелёной краской трубы, накоторых грелись бесчисленные разномастные коты. Вовсех углах стояли миски скошачьим кормом илежали мягкие подстилки.