время, чтобы настроить рычаги давления на ее отца, которому не понравится мое решение. А в остальном…мы не были эмоционально близки. Она изменяла мне, и я это принимал по понятным причинам. Никто из нас не мог дать друг другу того, что необходимо, — равнодушно-отчужденным тоном поясняет Леон.

— Можешь ли ты вообще быть с кем-то эмоционально близок?

— Я хочу попробовать.

— Что с меня? Ты уже знаешь, чего я хочу. Свободы.

— Тебе нужно проводить со мной время, Эльза. Достаточно много времени, — ухмыляясь, заявляет Леон. — Это ведь то, что у тебя лучше всего получается — сопровождение влиятельных мужчин. Ты ведь знаешь, почему подобные мужчины вообще пользуются подобными услугами? Что женщина может дать мужчине, за что он готов платить, и не только деньгами, но и своим временем, которое мог бы провести с большей пользой?

— Статус. Энергия. Эмоции.

— Несомненно. А в нашем случае — еще и информацию. Поэтому, ты продолжишь играть по нотам моего брата. Ты работаешь на него, а в меня ты до одури влюбилась…план ясен, или нужны подробности?

— А если я расскажу ему все, что помню и все, что думаю? — прислоняя два пальца к виску, уточняет Эльза.

— Я продам тебя в руки того первоначального владельца, — бессердечным тоном отрезает Леон, заставляя Эльзу вздрогнуть всем телом.

— Понятно. Выбора не много, — скрестив руки на груди, девушка бросает на Леона насупленный взор. — Так ты будешь меня насиловать? Трахать? Душить? Мучать, подвесив к пыточной? Кстати, что-то из перечисленного мне нравится, но…

— А ты помнишь, что больше всего заводило меня, когда мы были вместе?

— Доминирование, — выдыхает Эльза. — В любом его проявлении.

— Поэтому, я не буду делать ничего из того, что ты перечислила. Для того, чтобы ощутить доминирование, не всегда нужны плети и другие подручные средства. Но я буду о тебе заботиться и даже иногда, делать то, что ты любишь, — одним нажатием кнопки на часах, Леон вызывает к себе очередного робота.

С очередным футляром на его поверхности — на этот раз, красным и хорошо узнаваемым Эльзой. Такие коробки изготавливает для своих изделий один из самых потрясающих модных домов.

— Что, например? — несмотря на смысл его слов, Эльза не чувствует предвкушение чего-то радужного и благоприятного для нее. И не зря. Временная мягкость в его голосе сменяется звоном стали в отчеканенных словах.

— Разденься, — сверкнув глазами, отдает приказ Голденштерн.

Эльза стоит на месте, находясь не в силах пошевелиться. В голове воюют сложнейшие математические расчеты в виде цифровой матрицы.

— Поживее, Эльза. Разденься. Мне не терпится подарить тебе свой подарок, — предвкушая то, что она повинуется приказу, просит Леон. Доминирующий тон его голоса действует пленительно.

Ладно. Она своего тела не стесняется. Просто…не хочется плясать под его дудку, но надо.

Не отрывая глаз от Леона, она мягко касается бретелек сорочки на плечах, приспуская их. Нежнейший шелк слетает с плеч, прямо к ее босым ногам, попутно целуя кожу, как самый чуткий любовник.

Мужчина смотрит, не отрываясь. Буквально сканирует ее тело, немного дольше задержавшись на уродливых шрамах, частично нелепо забитых татуировками. Надо быть полной мазохисткой, чтобы намеренно причинять своему совершенному телу столько боли.

— Хорошая девочка, — одобрительно кивает Леон, и отдает следующий приказ: — Собери волосы в узел, открой шею.

Эльза вновь исполняет указ, ощущая, что ее даже заводит эта игра. Хотя, игра ли? Кто знает, что взбредет этому роботу дальше?

Если сексом он не занимается, тогда что ему от нее сейчас нужно?

Тем не менее, волосы на затылке собирает, ощущая, как он сканирует взглядом ее грудь, живот, область бедер. Ее словно в ванную с горячим молоком окунают вместе с его взором.

Это обжигает и ласкает одновременно.

— Повернись. Покажи свою красивую спину, — выдыхает Леон, продолжая изучать ее взглядом художника, намеревающегося написать свою новую натурщицу.

Стоп. Он же?

Внезапно он подходит к ней вплотную, сзади. Его дыхание щекочет короткие волосы на затылке.

Эльза прикрывает веки, прислушиваясь к звукам: Леон открывает футляр, а после, к ее ключицам прикасаются ледяные брильянты удивительной красоты.

От сияния алмазов, сапфиров и платины, перекликающихся своими гранями в унисон, можно ослепнуть. Еще никогда на ее шее не было столь дорогого и тяжелого украшения. Она давно хотела это ожерелье, но прекрасно понимала, что редко какой мужчина потратит такие баснословные деньги на драгоценные камни. Они предпочитают нечто более практичное, а арабы, которые тащатся от ювелирки всегда выберут местный восточный бренд, вместо французского дома с богатой историей.

— Произведение искусства, — автоматическим тоном с легким придыханием, выносит вердикт Леон, приковав взгляд к ее ключицам в одном из отражений зеркал.

Эльза уже не уверена, что он говорит об ожерелье, а не о ней.

— Как думаешь, пантера и лев могли бы быть отличной парой? — задает вопрос, по которому можно измерить его безумие.

— Я многого не знала о тебе, Леон, — бросая на него нечитаемый взор в отражении, спокойно выдает Эльза. Еще через мгновение он заковывает ее запястье в браслет точь-в-точь повторяющий дизайн ожерелья. Безупречное украшение выглядит как толстый обод из драгоценных камней с небольшим промежутком, противоположные концы которого увенчаны мордой хищного животного. На мир пантеры смотрят через сияющие сапфиры вместо глаз. Ослепнуть можно от мерцания чистейших брильянтов. У Эльзы на шее сейчас два Rolls Royce, но дышится ей легко и непринужденно.

Раньше она пищала от восторга, получая в подарок подобные вещи. Наверное, она отдала бы сейчас все, до последнего брильянта и пени за то, чтобы восстановить ее истинную память. Такую, как она есть.

Когда-то она мечтала о таких жестах внимания, чтобы подтвердить свою значимость. Казалось, что они смоют ее унизительное прошлое, перечеркнут его, вернут ее к себе, отмотают время назад и сделают ее королеву с почестями и регалиями, а не бывшую проститутку. Казалось, что материальные блага сделают ее значимее, весомее, станут подтверждением того, что она «достойна».

Но уже давно, и сейчас — окончательно, Эльза вдруг осознала, что далеко не все брильянты достойны быть в ее коллекции.

Зачем ей алмазы из кровавой ямы, купленные на деньги, добываемые с помощью смерти невинных людей? Достойны ли они украшать ее тело?

И деньги, в любом их виде, не способны более сделать Эльзу счастливой, как и этого мужчину, что стоит за ее спиной.

Ни деньги, ни власть, ни секс, ни борьба, ни азарт…абсолютная, всепоглощающая пустота, разрушающая Леона Голденштерна день за днем может превратить его в пепел.

Но он отдаст ей все, если она подберет ключ и найдет то, что заставит его ощутить хоть на мгновение, хоть на долю секунду — по-настоящему живым.

Что, Леонелю Голденштерну, такому, каков он сейчас — не хватает больше всего?

— Если бы знала, что ты из семьи с нездоровым интересом к животным, не вышла бы за тебя замуж.

Леон с внутренние одобрением отмечает тот факт, что Эльза перестала говорить о ребенке. Значит, высока вероятность того, что меандр выполнил свое предназначение. На данный момент, сейчас о нем лучше не напоминать. Слишком высок риск того, что она вспомнит боль вместе со всеми остальными воспоминаниями.

— Наш брак недействителен, так как заключался по поддельным документам, — усмехается Леон. — Возможно, у тебя будет возможность, выбрать заново. Только в таком случае, тебе придется изучить весь протокол и историю нашей семьи, где ты узнаешь обо всех традициях рода, к которым нужно относиться с глубоким уважением. Это не просто интерес к животным, а почитание личного тоналя[5]— тотемного животного, способного, как и уничтожить своего человеческого двойника, так и умереть за него.

— Магия-вуду? — язвит Эльза, не сдерживая своих эмоций. — В любом случае, я бы не хотела быть частью семьи со строгими правилами, традициями и прочими напускными догмами. Предупреждаю сразу.

— Не торопи события. Ты же знаешь, что многие королевы и великие