административный ресурс, достаточный и сопоставимый со средствами Франциска I, который имел в своем распоряжении около 4000 должностей в стране, превосходящей Англию по площади в три раза. (Увеличение количества должностей во Франции, пришедшее к 46 000 в 1665 году, еще не началось[367].) Однако поскольку не каждый местный землевладелец или мировой судья мог ожидать приглашения служить при дворе или оплачиваемой должности, требовался дополнительный механизм для обеспечения стабильной связи двора со страной. Во Франции центральным управляющим органом был Королевский совет, который однозначно входил в состав двора. Термином conseiller du roi (член Совета короля) вовсе не обозначали «тайного советника»; так называли всех назначенных в Королевский совет, слово conseiller значило, что человек числится при короле. Обращает на себя внимание тот поразительный факт, что почти половина старшей провинциальной элиты во Франции была советниками. Десять крупнейших провинций также давали примерно 50 действующих членов основного Королевского совета[368].

В исследовательских целях следует рассматривать систему правления и в Англии Генриха, и во Франции династии Валуа как последовательность концентрических кругов с королем в центре. Клод де Сейссель в трактате «Великая монархия Франции», который он преподнес Франциску I в 1515 году, советовал королю, как использовать королевских советников. В центре он расположил conseil secret (тайный совет), самый маленький круг, включающий в себя, возможно, три-четыре близких советника. Следующий круг совета – conseil ordinaire (обычный совет), который должен собираться три раза в неделю или каждый день, если того потребует большое количество срочных дел. В него войдут 10–12 членов, а также не входящие в совет юристы и финансисты в качестве консультантов. Самый большой совет (внешний круг) составлял conseil général (генеральный совет), или I’ assemblee casuelle des notables. Король, утверждал Сейссель, должен всегда обсуждать с провинциями дела, касающиеся всего королевства. Таким образом, когда на повестке дня стоит важный государственный вопрос, следует созывать председателей местных парламентов, провинциальных прелатов и других местных руководителей вместе с аристократами, высшими сановниками государства и другими ведущими советниками[369].

Именно метод Валуа назначать советниками провинциальных лидеров принимал во внимание Кромвель в 1534 году. Он написал в своей докладной записке: «Утвердить в Королевский совет наиболее убежденных и обеспеченных знатных людей из каждого графства нашего королевства и предписать им выяснять и расследовать, кто будет проповедовать, учить и говорить что-либо в пользу папской власти»[370]. От этой идеи отказались, но лежащая в ее основе теория осталась в голове. В ближний круг Генриха VIII вошли высшие государственные сановники, тайные советники, джентльмены личных королевских покоев, духовники короля и церковнослужители Королевской капеллы, а также привилегированные вельможи. Второй круг насчитывал от трех до семи сотен членов королевского двора и правительства, привязанных к королю узами службы и жалованья. Третий круг, который Кромвель рассчитывал расширить вплоть до участия представителей джентри, включал рыцарей и оруженосцев, герольдмейстеров, придворных слуг и пажей, обслуживающих короля при дворе, но оставленных за штатом – то есть то были «местные» люди, которых корона пыталась сделать своими при наименьших затратах[371].

С восшествия на престол до 1539–1540 годов Генрих VIII назначил 493 человека слугами личных покоев при дворе, включая 120 королевских рыцарей и оруженосцев[372]. Эти рыцари и оруженосцы вскоре уступили свои обязанности королевских личных слуг джентльменам личных покоев короля. Однако их должности не упразднили, и впоследствии несколько человек получили повышение в личные покои или Совет[373]. Тем не менее, несмотря на рост количества слуг личных покоев к 1518 году, Генрих и Уолси продолжали набирать людей сверх штата из графств. В 1519 году Уолси сделал «личное напоминание» Генриху «усиливать свое положение наиболее надежными слугами в каждом графстве для безопасности своей королевской персоны и наследников» – политика Эдуарда IV продолжилась под другим названием[374]. Вскоре в специальную книгу стали заносить имена «королевских слуг из графств Англии, которые присягнули королю». Перечислялись рыцари, оруженосцы, резчики по дереву, виночерпии, мажордомы и герольдмейстеры по порядку их графств[375]. К 1525 году более 200 землевладельцев графств или их сыновья были зарегистрированы как состоящие при королевском дворе. Тут есть некоторая неточность: сверхштатным слугам не предоставляли бесплатной еды и жилья, поэтому их присутствие при дворе было, по всей вероятности, нерегулярным. Однако их «служба» не подлежала сомнению, поскольку они принесли клятву, а их имена вошли в регистрационную книгу. К 1535 году количество сверхштатных слуг из влиятельных землевладельческих семейств возросло до 263 человек, список возглавляли 182 королевских рыцаря и оруженосца[376]. И наконец, создание графствами данных списков означало, что корона может с одного взгляда оценить уровень поддержки в конкретных регионах.

Соответственно, когда Генрих VIII стремился оформить свое влияние в графствах, король держал в голове три основные цели. Он добивался установления личных связей в среде «людей, пользующихся влиянием и почетом», от чьего признания в конечном счете зависело его правление. Он хотел увеличить количество своих приверженцев в органах самоуправления графствами, особенно среди мировых судей и местных властей. И последнее, но весьма существенное – ему требовались солдаты: он старался привлечь на свою сторону территориальных лидеров, чьих собственных слуг и иждивенцев можно было превратить в ядро боевой армии[377]. Эти цели, разумеется, частично совпадали с теми, на которые было ориентировано применение короной оплачиваемых должностей, как продемонстрировал Кромвель в 1539 году. На английском языке эпохи Тюдоров вассалов или иждивенцев, которых землевладелец имел право призвать в военное время, называли manred, именно они составляли основу квазифеодальной «системы» вооруженных сил в период правления Генриха VIII[378]. Когда Кромвель задумывал «Статьи для управления рекрутами нашего королевства и достойного развития правосудия, сохранения и поддержания благосостояния оного», он планировал три вещи. Во-первых, поручить всем оплачиваемым королевским служащим в графствах набирать определенное количество солдат для армии короля, помимо исполнения своих обычных обязанностей; во-вторых, привести к присяге всех влиятельных землевладельцев каждого графства, что они станут поддерживать короля, и в-третьих, в каждом графстве выбрать пять-шесть «старших уполномоченных», обязанных контролировать полицейские и военные действия в своей местности в соответствии с указаниями короны[379].

Политика Генриха VIII была двунаправленной. Вдобавок к привлечению под сень короны заметных местных землевладельцев король «экспортировал» в графства своих ведущих тайных советников и приближенных придворных, назначая их на должности и в комиссии[380]. В сущности, политика принуждения Кромвеля строилась на скоординированном использовании на службе короне вельмож, судей выездных сессий суда присяжных, тайных советников, придворных, епископов, мировых судей, мэров и членов городского управления. Когда возникала такая необходимость, рассматривались списки мировых судей, и родовая знать получала приказ жить в своих графствах. Следуя примеру Уолси, Кромвель методично развивал систему подконтрольных короне чиновников: писал письма руководителям графства, передавал приказы короны, обеспечивал, чтобы шерифы, мировые судьи и