– Ваше величество, к вам барон Кирк эну Карел, – доложил секретарь королевы.

– Пусть войдет, – сказала Сальма и подумала: «Что это ему надо?»

– Добрый день, ваше величество.

– Присаживайтесь, барон. Что привело вас ко мне?

– Некоторые известия о бароне Дарке эну Мушере. Приказа от вас о снятии наблюдения за ним не было, и мои люди ненавязчиво за ним приглядывали, одного даже удалось пристроить к нему работником.

– Так… И что это за известия? – спокойно поинтересовалась королева.

– Барон в ближайшее время собирается покинуть нас, навсегда или на время, я пока не выяснил.

Это королева знала, и знала даже больше, чем ее начальник тайной стражи, поэтому она просто кивнула головой на его сообщение. Но, глядя на барона, поняла, что это еще не все.

– Продолжайте, барон.

– Кроме того, недавно барон вернулся из республики и привел с собой огромный караван, груженный золотом. Узнать удалось мало, хотя там участвовало немало народа. Судя по разговорам, какой-то купец продал участок реки за совершенно баслословную цену, и барон ему в этом помогал. Если сложить все вместе, то, скорей всего, барон Дарк выполнял данное им обещание о наказании торговцев республики. Но ничего конкретного я не могу сказать, мало данных. И последнее: буквально на днях Дарку принесли ребенка, девочку, трех-четырех месяцев от роду. Те, кто ее видел, говорят, что она очень похожа на Дарка. Работники и дружина говорят, что это его дочь.

– Кто принес, мать ребенка?

– Нет, какой-то мужчина, при этом никто не знает, куда он делся: впустить его впустили, а обратно он не выходил, и в усадьбе его нет. Барон к вечеру нашел девочке кормилицу и служанку. Вот пока и все.

– Хм… девочка, его дочка… Барон, будьте добры, проясните этот вопрос до конца. Постарайтесь выяснить все: кто ее мать и почему принесли ребенка Дарку.

Когда барон удалился, королева задумалась.

«Интересно, – думала она, – кто же мать этого ребенка? Скорей всего, он имел связь с какой-нибудь простолюдинкой. Чего тут сложного: молодой парень, гормоны играют, такие в своих баронствах спокойно валяют служанок по сеновалам. Если бы это была какая-нибудь дворянка, это не укрылось бы от общества, и я бы знала. Бастарды – дело обычное и привычное, и мало у кого из дворянских родов их нет. Как вот сказать об этом Франческе? Бедная девочка. А этот паршивец мог бы быть поаккуратней в этих делах или пользоваться женщинами в известных домах. Сказать ей все равно придется, и пусть решает, как ей быть. Конечно, можно было бы и закрыть на это глаза, но как это отразится на их совместной жизни?»

Приняв для себя решение, королева подняла колокольчик, и с первыми его звуками в дверь заглянул секретарь.

– Барон, вызовите ко мне младшую принцессу.

Прошло немного времени, королева пыталась заняться бумагами, лежащими на столе, но никак не могла сосредоточиться.

– Здравствуй, мама, – приветствовала ее Франческа, входя в кабинет. – Ты что-то хотела?

– Присаживайся, доченька, надо кое о чем поговорить. Ты еще не виделась с Дарком?

– Нет, получила от него небольшое письмо – так, записку, ничего, кроме комплиментов.

– Барон Карел доложил мне, что на днях Дарку принесли младенца, который является его ребенком, его принес мужчина. Я попросила барона все подробно выяснить и долго думала, говорить ли тебе об этом, но все-таки решила рассказать.

Королева увидела, как принцесса начала стремительно бледнеть, и испугалась. «Надо было молчать», – подумала она, а вслух сказала:

– Ты пока не принимай это близко к сердцу. Пусть эну Карел все выяснит.

Принцесса никак не отреагировала на последние слова матери. Она сидела, уставившись в одну точку, и молчала.

– Доченька, с тобой все в порядке?

– Да, мама, – наконец проговорила Франческа. – Я, пожалуй, пойду, – сказала она, поднимаясь.

– Франческа, ты хорошо себя чувствуешь?

– Да, все нормально, я пойду. – И она направилась к двери кабинета.

После ухода дочери королева долго ругала себя за то, что довольно грубовато выложила дочери известие, принесенное начальником тайной канцелярии. Надо было подготовить ее. Ребенок, что она знает о реальной жизни? В ее рыцарских романах ведь все по-другому. Да и произошло это с Дарком, судя по времени, еще до их обоюдной симпатии. Очень нехорошо получилось, надо было подумать самой, прежде чем говорить это дочери.

Франческа сидела у себя в комнатах, ей хотелось плакать, но слез не было. «Надо бы все выяснить. А вдруг это не его ребенок, а просто кто-то ему его дал, – думала она. – Вот же дура, как это дал? Кто ему может его дать и зачем? – тут же сменились ее мысли. – Да и станет он брать чужого ребенка, зачем он ему?»

Мысли путались, прыгали с одного на другое, и она никак не могла толком сосредоточиться. «Мне надо попасть к нему и все выяснить», – решила она и, вскочив, заметалась по комнате. Потом вдруг остановилась. «Зачем мне ехать к нему? Я что, какая-то дворовая девка? Я принцесса, и не следует мне так ронять себя. Это у меня должны выпрашивать любовь или хотя бы благоволение».

Холодная решимость вдруг накрыла ее и отрезвила. Она подошла к конторке, придвинула лежащий на ней лист бумаги и, обмакнув перо в чернила, принялась что-то писать. Иногда задумывалась, устремив глаза в потолок, затем снова продолжала. Закончив, скрутила лист в рулон, обмотала лежащим здесь же шнуром. Капнув воском свечи на шнур и лист, приложила свой перстень. Потом вышла из комнаты и, найдя дежурного офицера охраны, вручила ему свиток и попросила послать кого-нибудь доставить его по адресу.

* * *

Дарк как раз собирался навестить Франческу, когда ему доложили, что прибыл гонец из дворца.

– Давайте его сюда, – распорядился он.

В комнату вошел сержант королевской гвардии и протянул ему лист, свернутый в трубочку, перевязанный шнуром и запечатанный печатью принцессы. Вручив послание, сержант отдал честь и отбыл.

– Так, и что мы имеем? – проговорил Дарк, с интересом разглядывая послание, которое держал в руках. Достав кинжал, он разрезал шнур и развернул письмо.