с пустым стулом, который символизировал его родителей, а сама взяла на себя роль Майка. Я хотела, чтобы он услышал те вещи, которые он сам никогда не осмеливался сказать.

Сьюзан (в роли Майка): Мама и папа, когда я был маленьким, я чувствовал, что никому не нужен. Мне было страшно и одиноко, я не понимал, почему никто не заботится обо мне. Мама, я не понимаю, почему я должен был заботиться о тебе и почему этого не делал папа. Я не понимаю, почему вы не позволили мне быть ребенком. Я думал, что это нормально, что меня никто не любит, и я до сих пор так думаю! Когда это прекратится? Когда вы повзрослеете? Я устал нести ответственность за всю семью. Я устал постоянно быть в вашем распоряжении. Я устал нести ответственность за все и всех на свете. Я устал обвинять себя во всем, что пошло не так, как должно было. Мама, мне очень жаль, что ты несчастна и плохо себя чувствуешь, но я в этом не виноват!

Майк: Все, что ты сказала, – правда. Именно так я себя и чувствовал. Но я никогда не смогу сказать этого родителям.

Сьюзан: «Никогда» – это очень, очень долго, Майк. Сейчас важно, чтобы ты сказал все это себе. После того как ты поработаешь над собой и станешь сильнее, возможно, ты сможешь выбрать другой путь.

Майк начал понимать, что его родители были взрослыми людьми и имели обязанности перед своими детьми. Так как родители Майка, как и другие неадекватные родители, не отвечали на физические и эмоциональные потребности детей, они создали извращенные отношения с ними.

Как только Майк убедился в этих элементарных истинах, он сумел избавиться от значительной части вины, которая стала причиной его трудоголизма и мешала любить и быть любимым.

«Он не мог себя контролировать!»

Люди, подвергавшиеся насилию и плохому обращению в детстве, часто считают себя виноватыми и не могут переложить ответственность за случившееся на родителей. Важно помнить, что принятие на себя вины – это способ выживания для таких детей. Уверяя себя, что они действительно заслужили плохое обращение, дети поддерживают миф о том, что семья – это безусловное благо. Это убеждение лежит в основе всякого разрушительного поведения взрослых, у которых было тяжелое детство, но эту установку можно изменить.

Артур, психолог, которого в детстве регулярно избивал отец-алкоголик, был моим пациентом. На первой же сессии он доказал, насколько упорно жертвы токсичных родителей готовы обвинять во всем себя.

Артур: Вспоминая детство, я понимаю, что отец был негодяем, но продолжаю оправдывать его! Мне все время кажется, что он поступал так, желая мне добра. Здравый смысл подсказывает, что никакой ребенок не заслуживает такого жестокого обращения, но на уровне чувств я все еще воспринимаю себя как испорченного мальчика, который заслужил наказание. И я все еще считаю себя виноватым за то, что не смог защитить маму…

Сьюзан: Ты старался выжить среди зла. Если бы ты в детстве думал о своем отце как о плохом человеке, такие мысли были бы невыносимы для тебя. Но сейчас ты уже не ребенок, Артур, и пора сказать себе правду. А правда в том, что твой отец виноват в жестоком обращении с тобой, потому что он был домашним тираном и алкоголиком. Также на нем лежит вся ответственность за то, что он не сделал ничего, чтобы решить собственные проблемы и оградить от них свою семью. Ты видишь в своей матери невинную жертву обстоятельств, и это утешает тебя, но на ней тоже лежит ответственность за то, что она не защитила своих детей и не защитила себя. На самом деле она позволила насилию продолжаться! Тебе нужно переложить ответственность на тех, кому она принадлежит. Как ты будешь работать психологом и помогать другим людям, если отказываешься встретиться лицом к лицу с реалиями собственной жизни?

Артур: Я слышу все, что ты говоришь, Сьюзан, но для меня это всего лишь слова.

Защита Артура казалась каменной, поэтому вместо того, чтобы говорить с ним о проблеме напрямую, что лишь усиливало сопротивление, я попросила его сыграть роль собственного отца.

Сьюзан: Я хочу поговорить с вами о детстве Артура. Он рассказал мне, что вы были довольно жестоки с ним и часто били его. И что вы были алкоголиком.

Артур (в роли отца): Во-первых, дела моей семьи вас не касаются. Если я его наказывал, то лишь для того, чтобы сделать из него мужчину. А если я пью, то это мое личное дело.

Сьюзан: Может, это и ваше дело, но это практически разрушило вашу семью. Вы плохо обращались с Артуром, ребенок боялся вас, как и ваша жена. Вы представляете себе, как это повлияло на Артура? Вы когда-нибудь задумывались, как чувствовал себя ваш сын?

Артур (в роли отца): Нет, меня это мало беспокоит.

Сьюзан: Я думаю, что вы – плохой отец. Все, на что вы способны, – это причинять боль другим. Возможно, у вас есть для этого основания, возможно, и вы страдали, но вы были взрослым, а ваш сын – ребенком. Вы могли бы обратиться за помощью вместо того, чтобы заставлять страдать близких людей. Вы несете ответственность за ваш алкоголизм. Вы настоящий трус, потому что чувствуете себя могущественным только тогда, когда бьете женщин и детей. И все это время Артур был виноватым, когда на самом деле виноваты вы.

Артур (в роли отца): Черт побери! Этот сукин сын постоянно мне перечил и не справлялся со своей работой…

Сьюзан (прерывая Артура): Ничто из того, что делал или мог бы сделать Артур, не оправдывает вашей жестокости!

На этом месте Артур вышел из роли.

Артур: Знаешь, мне сложно признаться, но сейчас, когда ты заставила его заткнуться, я почувствовал себя лучше. Я начал понимать, насколько он был агрессивным и упрямым… и что ему не нравилось слушать то, что ты ему говоришь. Ты права, он почти разрушил нашу семью. Сукин сын! Но я думаю, что он тоже боится. Я хотя бы стараюсь разобраться со всем этим, а он избегал этого всю свою жизнь. Он действительно трус!

Хотя тяжело и больно признавать подобные вещи в отношении отца, для Артура этот опыт стал освобождающим. Он начал перекладывать ответственность на тех, кому она принадлежала в реальности, и чувство вины стало покидать его.

На одной из предыдущих сессий