Если вы чувствуете себя достаточно свободным, чтобы иметь собственные убеждения и мнения, чтобы вести себя так, как считаете нужным и правильным – вне зависимости от того, что думают и как ведут себя ваши родители (и другие люди), то вы – «самоопределяющаяся» личность. Если родителям не нравится ваш образ мыслей или поведение, им и вам придется смириться с определенным дискомфортом. И вам нужно будет принять недовольство родителей тем фактом, что вы не готовы меняться ради них. Но даже если какие-то из ваших убеждений полностью совпадут с убеждениями родителей или они окажутся довольны вашим поведением, самое главное – это чтобы вы принимали решения и выбирали самостоятельно и свободно могли соглашаться или не соглашаться с родительским мнением.

Это не означает, что я призываю вас наплевать на чувства других людей и на впечатление, которое может оставить у них ваше поведение. Но это и не означает, что можно позволять наплевательски относиться к себе. Всем нам необходимо найти золотую середину между заботой о себе и вниманием к чувствам других.

Никто не может быть на сто процентов самодостаточной личностью всю жизнь. Мы члены общества, и никто из нас не может оставаться абсолютно равнодушным к внешнему одобрению. Никто из нас не может быть полностью эмоционально независимым, да и мало кто хотел бы этого. Люди – это социальные животные, полноценные отношения с себе подобными требуют определенной созависимости. Поэтому самоопределение, самодостаточность – относительно гибкие понятия. Нет ничего плохого в том, чтобы пойти на компромисс и прийти к согласию с родителями, если уступки станут результатом свободного выбора. Я говорю лишь о том, что важно оставаться собой, сохраняя эмоциональные связи с другими людьми.

ИНОГДА НЕПЛОХО БЫТЬ ЭГОИСТОМ

Многие люди позволяют относиться к себе неуважительно и не защищаются, потому что путают самодостаточность и эгоизм. Слово «эгоист» сразу же запускает все наши механизмы вины. Клара, которую родители продолжали наказывать за сделанный в 15 лет аборт, жила в психологическом аду только из страха, что ее обвинят в эгоизме. Она сама так рассказывала об этом:

Я все время оказываюсь между молотом и наковальней. Мне кажется, что я только что разрушила всю свою жизнь. Родители делают ремонт, мама позвонила мне на прошлой неделе, потому что шум сводит ее с ума. Они с отцом хотят переехать ко мне, пока не закончится ремонт, а это может продолжаться несколько недель. На самом деле я не собиралась соглашаться, но что делать? Это же мои родители! Когда муж узнал, что они могут приехать, он чуть не умер. Дело в том, что он использует комнату для гостей как рабочий кабинет, и как раз сейчас у него важный проект. Он заставил меня позвонить маме и посоветовать ей пожить в гостинице. Когда мама это услышала, она взвилась на дыбы! Она полчаса объясняла мне, какая я неблагодарная и бессовестная, что принять их у себя – это меньшее, что я могу для них сделать, если вспомнить все, что они сделали для меня. Я сказала, что мне надо будет обсудить это еще раз с Биллом, но что я заранее знаю, что он ответит. И что же мне делать теперь, Сьюзан?

Я посоветовала Кларе воспользоваться этим кризисом и начать процесс самоопределения. Настало время для того, чтобы разрешить этот инцидент не как отдельный случай, а как последний эпизод из серии подобных, обусловленных привычным сценарием в ее отношениях с родителями. Проблема была не в том, что ее родители хотели временно пожить у нее, а в ее привычной автоматической реакции, направленной на то, чтобы умиротворить их и сделать так, чтобы они остались довольны. Если Клара хотела разрушить этот вредоносный сценарий, в первую очередь ей следовало сконцентрироваться на том, каковы ее собственные желания, а не желания родителей. Я спросила, знает ли она, чего на самом деле хочет?

Клара: Первое, что мне приходит в голову, – я хочу, чтобы мои родители оставили меня в покое. Мне не нравится мысль, что они станут жить у нас, это будет кошмар. Я чувствую себя ужасно уже из-за того, что думаю об этом, ведь дети должны помогать родителям и заботиться о них. Возможно, я все же скажу им, что они могут приехать… Тогда мне не будет так плохо. Мне гораздо легче ссориться с Биллом, чем с ними. Почему я не могу сделать так, чтобы все были счастливы?

Сьюзан: Ответь на этот вопрос сама.

Клара: Но я не знаю ответа! Поэтому я и пришла на терапию. Я не хочу, чтобы они переезжали ко мне, но при этом я люблю их… я не могу вот так взять и повернуться к ним спиной.

Сьюзан: Я не прошу, чтобы ты повернулась к ним спиной. Я прошу тебя представить себе, как можно было бы сказать им «нет», установить границы, чем ты готова пожертвовать ради них. Будь самодостаточной, Клара. Принимай решения, основанные на том, чего хочешь ты, что необходимо тебе, а не на том, что необходимо им, или на том, что хотят они.

Клара: Это звучит так эгоистично…

Сьюзан: Иногда неплохо быть эгоисткой.

Клара: Но я хочу быть хорошей, Сьюзан. Меня учили верить в то, что хорошие люди заботятся о других.

Сьюзан: Дорогая, если бы ты была так добра к себе самой, как ты добра к твоим родителям, скорее всего, тебе бы не пришлось приходить на терапию. Ты очень добра ко всем, кроме себя самой.

Клара: Почему же тогда я чувствую себя так плохо?

Клара расплакалась. Ей было настолько важно доказать матери, что она не эгоистка и не неблагодарная дочь, что она готова превратить в ад свой дом и свой брак ради нее.

Клара принимала многие решения в своей жизни, основываясь на преувеличенном чувстве дочернего долга. Она верила, что должна ставить потребности родителей выше собственных. Клара очень редко делала то, что хотела, вынуждена была подавлять свой гнев, игнорировала собственные желания, что в итоге привело к депрессии.

Клара, как и большинство из нас, реагирует на родителей автоматически, практически на уровне рефлекса. Когда мы реагируем автоматически, мы не думаем, не слушаем, не анализируем варианты поведения. Реакции становятся более автоматическими, когда нас третируют эмоционально или когда мы подвергаемся нападкам. Этот тип реакции может присутствовать в отношениях с любым человеком: с любовником, начальником, ребенком или подругой, но, как правило, прежде всего