ПАРИЖ, ФРАНЦИЯ

Прошел долгий день в Лондоне с тренировочным марафоном в наказание. Мы ехали на поезде в Париж, и смена часовых поясов уже не держала нас в полусонном состоянии. Сейчас, утром нашего последнего игрового дня, мы были уже в Городе Огней.

— У нас есть целое утро, чтобы посмотреть достопримечательности, — я сидела, скрестив ноги, на гостиничной кровати, и мы обсуждали возможные варианты.

— Тренер Том сказал, что он забронировал для команды поход на Эйфелеву башню, — сказала Дженика, — и нам обязательно нужно туда сходить.

— Сначала кофе, — Нэнси поднялась. — А потом я готова и на Эйфелеву башню.

От Марси ни звука.

— Она не пойдет, что ли?

Нэнси пожала плечами:

— Она вообще молчит с тех пор, как мы вчера надорвали задницы на тренировке. Сомневаюсь, что она горит желанием нарушить комендантский час снова.

— Мы не опоздаем, — я покачала головой. — В этот раз не я отвечаю за маршрут.

Мы направились к выходу, как обычно, зашли в Beans и — в путь, к Эйфелевой башне. Всей командой мы поехали на метро и, когда вышли, остановились, глядя в трепетном страхе. Ни одна фотография не могла передать настоящее величие этого сооружения. Внизу было открытое пространство с парой магазинчиков и скамейками, чтобы сидеть и любоваться этой красотой.

Я сбегала купить мороженого, к большому раздражению Дженики.

— Я это заслужила, — я лизнула мороженое. — Зря ты отказываешься.

— Не хочу я мороженое на завтрак, — фыркнула Дженика. — Я только хочу подняться на Башню.

Мы встали в длинную очередь, огибавшую основание башни, болтали, прислушивались к разговорам вокруг нас на французском языке.

— Я знаю только одно французское слово, — сказала Нэнси. — Merde.

— Что оно значит? — спросила я.

Она хихикнула, явно довольная собой:

— Дерьмо.

Нэнси принялась гадать, что говорят люди вокруг нас, и вскоре мы втроем стали придумывать истории жизни окружающих нас людей. Я выбрала мужчину с закрученными усами и сочинила историю, что он скрывается здесь, похитив Бонни у Клайда. Пока мы играли и хихикали, время пролетело быстро, подошла наша очередь на подъемник наверх.

От вида с верха Башни захватывало дух. Дженика быстро заметила, что внутри под определенным углом можно увидеть нудистский бассейн. Но намного важнее была возможность увидеть весь Париж. И это было великолепно.

Я позвонила по видеосвязи Заку. Он ответил, но явно был спросонья.

— У тебя сколько времени? — спросила я.

— Около четырех утра, — ответил он слабым голосом. — Это что, Эйфелева башня?

Я показала ему панораму, на заднем плане Дженика кричала, как ему должно быть завидно.

— Спи дальше, — я помахала ему рукой. — Позвоню тебе позже.

Он зевнул:

— Ладно.

— Так классно, что мы здесь, — сказала Нэнси.

— Точно, — согласилась я. — Это бесспорно туристическая достопримечательность номер один.

Мы спустились на первый этаж и сделали обязательные фото Эйфелевой башни.

— Как ты себя чувствуешь в городе любви без своего любимого? — спросила меня Нэнси.

Я закатила глаза, когда Дженика обняла меня.

— Я твой номер один, — Дженика звонко чмокнула меня в щеку. — Никогда не забывай об этом.

— Отстань от меня.

Она многозначительно пошевелила бровями, глядя на меня, потом подозвала Нэнси.

— Иди сюда, Нэнси. Ты знаешь, что хочешь этого.

— Вообще-то я так не думаю.

Но она все равно присоединилась к объятиям, Дженика крепко обхватила нас.

— Город любви с моими любимыми, — сказала она. — Это превосходно.

Должна признаться, настроение Дженики оказалось заразительным:

— Я тоже вас люблю, подружки.

— Я, кажется, тоже, — сказала Нэнси.

— Вот это по-нашему! — закричала Дженика. — Давайте попросим кого-нибудь нас сфотографировать. Мне нужно заставить Зака ревновать.

* * *

Мы с Марси привели команду на поле, француженки наблюдали за нами.

Мы сложили вещи на скамью и начали разминаться перед матчем, команда была на подъеме. Вместе мы играли в последний раз.

Вызвали капитанов, и Марси бросила монетку. Она загадала решку, а выпал орел. В первом тайме француженки имели право ввести мяч в игру. Мы разошлись по соответствующим сторонам поля, и тренер Том подозвал нас к скамье.

Он произнес напутственную речь, судья дала свисток к началу игры.

Я вышла на поле со своей командой, поприветствовав Дженику «кулак-о-кулак», и мы разошлись по местам.

Команда соперников ввела мяч в игру не так динамично, как команды Китая и Лондона. Прошло несколько минут, мяч перемещался по французской половине. Затем французская полузащитница овладела мячом, и впервые за эту игру они начали атаку. Бьянка быстро прервала ее, забрала мяч и передала нашим нападающим. К концу первой четверти я коснулась мяча всего дважды, это наименьшая активность за весь сезон.