выглядит это все как подстава!

— Тут соглашусь, — шериф немного сбавил обороты, но все еще продолжал смотреть на меня так, будто я Ивону девственности лишил. — Но мне все равно это не нравится. Постарайся в будущем быть осторожнее и держать язык за зубами.

— Я просто не привык оставаться в стороне, когда женщина в беде.

— И знал бы ты, сколько подобных тебе дураков сейчас гниют за пределами городских стен. Ладно, хватит об этом. Идем, у нас еще незавершенное дело осталось.

Дом Старика действительно находился в самой глубине трущоб, куда без карты и знания, куда идти, лучше было не соваться. Притом это было отдельно стоящее двухэтажное строение, выделяющееся на фоне окружающих его лачуг, опоясанное к тому же двухметровым забором из железных решеток. Настоящая крепость для этих мест.

Усиливала это впечатление еще и парочка явно мутировавших собак — похожих на наших ротвейлеров, только с костяными косами, растущими из лопаток. Нас они встретили лаем, кидаясь на решетку и пытаясь ее прогрызть. Кассий даже ухом не повел, просто остановился и стал ждать.

На шум из особняка вышел низенький лысенький толстячок, который никак не тянул на гордое прозвище Старик. Скорее его было бы уместно назвать Колобком — весь такой улыбчивый, румяный, будто только из печи.

— А, это ты, Кассий. — Улыбка его погасла, стоило ему увидеть нас. Произнес он это таким тоном, будто мой напарник пять минут назад покинул дом толстяка и вдруг решил вернуться, забыв на столе телефон. — Чего ж ты все не уймешься? Опять, что ли?

— Не опять, а снова, — резко отозвался шериф. — Хватит лясы точить. Открывай ворота и убери шавок.

На дружескую эта встреча ну никак не тянула. А еще перебранка между Стариком и шерифом меня немного напрягла. Словно такой разговор эти двое вели уже далеко не в первый раз. О чем? Или о ком?

Зачем Кассию уже в который раз приходить к «настройщику» эквитов? Ведь он ценен лишь этим, верно? Тем, что может смотреть чужие «настройки» и помогать в создании «билдов». Значит ли это, что мой наставник приводит сюда далеко не первого птенца, о котором вдруг взялся заботиться? И если так, то зачем?

Я вдруг понял, что ничего о старом эквите не знаю. Он взял меня под крыло, помогал, прокачивал даже, но никогда не говорил, для чего это делает. Точнее, один раз он все-таки ответил на этот вопрос. Мол, сильный эквит укрепит команду. Но только ли в этом дело?

Старик между тем запер псов в вольере и открыл ворота. Все еще находясь под влиянием внезапно возникшего подозрения я вошел последним. Проследовал за хозяином, представляя себе картины пыточной внутри его дома. Типа он потрошит начинающих эквитов и кормит их внутренностями, пропитанными нанитами Кассия. И поэтому так долго живет. Какая-то чушь, в общем, в голову лезла!

Оказалось все прозаичнее. Старик действительно провел нас в комнату, которая очень напоминала химическую лабораторию. Здесь располагалось несколько длинных столов, заставленных бесчисленными ретортами и колбами, в которых бурлили и дымились разноцветные жидкости. Связаны между собой склянки были изогнутыми стеклянными трубками. Вдоль стен стояли какие-то странные шкафы, мигающие разноцветными лампами и напоминающие мне ЭВМ годов этак шестидесятых, как их показывали в древних фильмах.

За всем этим великолепием сиротливо примостился небольшой столик с несколькими стульями, на которых он и предложил нам устраиваться.

— Что значит «опять», Кассий? — пользуясь тем, что Старик ушел, как он сказал, за вином, спросил я у наставника.

— В каком смысле? — не понял или сделал вид, что не понял вопроса, шериф.

— Ты сюда приводил других эквитов? Почему Старик так тебя встретил?

— А, вот ты про что! — он усмехнулся. — Троих за последние лет двадцать. Молодняк из третьего поколения. Я, знаешь ли, чувствую ответственность за парней, которые вдруг пробуждают в себе древнее наследие.

— И где они сейчас?

— Да, надеюсь, живы, — он едва заметно вздохнул. — Все ушли по Тракту в поисках лучшей жизни. А ты, верно, решил, что мы со Стариком их на пилюли вечной молодости пускаем?

Он что, мысли читает, что ли?

— На лице у тебя все написано. Учись, кстати, за этим следить. Очень полезный навык. А Старик не рад меня видеть, потому что каждый мой приезд — это для него работа. Отказать же мне он не может, слишком много я для него сделал.

Правду он сказал или нет, но я немного успокоился. Да и то — накрутил себя, как девчонка, которой парень не звонит второй час после свидания!

К этому времени вернулся и «настройщик». Поставил на стол кувшин с чем-то темным, разлил это по стаканам и, ни с кем не чокаясь, выпил свою порцию. Крякнул.

— Парнишку представишь, Кассий, или мне у него в статусе смотреть?

— Как вы узнали, что я эквит?

Хотя подозрения и улеглись, но не до конца. И пить невесть какую жидкость в незнакомом месте, из рук почти незнакомого человека, я не стал.

— Конечно, знаю. Зачем бы еще тебя этот старый маразматик притащил? Он же, не знаю, в курсе ты или нет, помешан на помощи таким, как мы. Считает это своей миссией. Носится с вами, как дурень какой!

Получается, Кассий говорил правду? Мне стало немного стыдно за свои мысли.

— Я Свят.

— Как ты инициировался, Свят?

— В смысле?

— Как стал эквитом? Когда? Что мне из тебя все клещами тащить надо?!

— Ты бы не давил так на него, — негромко произнес Кассий.

— А ты вообще молчи! — тут же взвился Старик. — У меня, между прочим, исследования! Я занят! А ты таскаешься со своим чувством вины и отвлекаешь меня от работы!

— Он пытается воссоздать самонастраивающиеся наниты вне тел эквитов, — тут же пояснил шериф. И добавил: — Дурацкая затея.

— Не более дурацкая, чем твой детский сад!

Понятно. Старики давно не виделись, друг друга не слишком любят и общаются так, будто собираются вцепиться друг другу в чубы. И пофиг, что один из них лысый, как коленка.

Пару минут они еще перебрасывались такими вот фразами, после чего почти одновременно замолчали, а Старик произнес:

— Ладно! Быстрее начнем, быстрее закончим. И вы уберетесь из моего дома. Давай, паренек, открывай настройки.

— Эм… Как это?

— Не знаю! Как ты их открываешь,