Курбанов словно почувствовал на спине мой взгляд и обернулся. Наши глаза встретились, и мы долго смотрели друг на друга, знакомясь заново.

— Уже и твои братья идут на запах мяса, точно хищники, — отец беззлобно поддел Ризвана, и тот оторвался от разглядывания моего лица.

Али с Эмиром и Маратом вернулись в мокрых шортах и с довольным выражением на лицах. Им явно пришлось по душе освежающее купание в речке.

— Давай, брат, теперь мы поможем.

Они начали накрывать на стол, расставлять тарелки, которые стопкой стояли в углу стола. Ужин был словно семейный. Легкая непринужденная атмосфера, веселые шутки и рука Ризвана, которая под столом не отпускала мою коленку!

— Сыграешь мне на пианино? — наклонившись к моему лицу спросил Курбанов, таращась на мои влажные после лимонада губы и вызывая во мне желание, чтоб он их поцеловал.

— Хорошо. Что ты хочешь послушать? — улыбнувшись спросила его в ответ.

— Вальс Мендельсона, — сказал не моргая.

Дыхание сперло, в сердце больше не возникло протеста.

— Да… мой ответ да, Ризван, — выдохнула, понимая, что соглашаюсь связать всю свою жизнь с этим брутальным и харизматичным мужчиной. Отныне интеллигентным варваром!

Глава 42

Звонок мобильного прервал мои размышления.

Я обернулась через плечо и шикнула недовольно:

— Ты мог бы выключить телефон, — словила на себе недовольный взгляд темных глаз и поспешила добавить, — пожалуйста, Ризван!

Курбанов ответил на звонок, продолжая буравить меня тяжелым взглядом.

— Да, брат, документы на "КингСлим" у меня в офисе. В зеленой папке с пометкой 20–18… Да, там есть эти договора. Скинешь их Маходжиевым. Это было прогнозируемо, что Аббас потребует от меня услугу. Все! У меня медовый месяц, реши вопрос сам!

Мое сердце дрогнуло, когда Ризван пренебрежительно облокотился плечом на постамент с выдержками из жизни Моцарта!

Как можно настолько пренебрежительно относиться к культуре прошлого, к истории великого мастера, произведения которого заняли высочайшую ступень в формировании мировой истории и музыки!

Варвары не меняются, они лишь умело маскируются под личиной дорогой атрибутики. Итальянская одежда, швейцарские хронометры, дорогой мобильный и люксовые тачки с многоэтажными особняками.

— А что в душе?… — пробормотала я вслух, обернувшись обратно к автопортрету великого композитора, будто Моцарт мог дать мне хоть один ответ.

После свадьбы прошла уже неделя. Скромную церемонию мы сыграли в загородной резиденции Курбанова. Выездное бракосочетание прошло на опушке леса. Все было как в сказке. Счастливые родители, правильные слова девушки регистратора, поздравления братьев Ризвана.

Было все, кроме первой брачной ночи.

К слову, ее до сих пор не случилось!

Мне стоило поблагодарить мужа за терпение и выдержку. Ведь в ту ночь, стоило Ризвану внести меня на руках в супружескую спальню, как я не сдержалась и расплакалась.

Глупая, инфантильная малолетка, которая стала целью матерого хищника и прогнулась под вескими доводами, его напором.

Тогда Курбанов благосклонно дал мне отсрочку, видя мою дрожь и сомнения.

На следующий день мы улетели в Вену, отмечать свой медовый месяц. Гуляли по площади Шварценбергплац, на которой посетили Венский музей, заглянули в Технический университет. Объедались сладкими марципанами и даже попробовали известные на весь мир венские сосиски.

Ризван вел себя идеально. Каждый вечер из прошедшей недели входил в спальню и гладил мое лицо, плечи. Распалялся и начинал целовать, ласкать настойчивее.

Все мое нутро отравляла мысль, а правильное ли решение я приняла?!

Ведь я не хотела замуж, готовилась устроиться на работу и построить карьеру. В моих мечтах о будущем, я не придаток богатого мужчины, жена — содержанка без собственной реализации. Я хотела стать личностью, встречаться с любимым мужчиной, проводить с ним время на романтических свиданиях, часами под луной болтать о Бахе и Моцарте, до которых Ризвану не было никакого дела.

Что если у нас вообще нет точек соприкосновения?! А вместо того, чтоб это выяснить до свадьбы, мы начинали знакомиться после!

Все неправильно. А я лишь неопытная девушка, которая пошла на поводу бурлящих гормонов, физической тяги.

— В душе? — Курбанов спрятал телефон в карман и подошел ко мне ближе, став четко за спиной. Его дыхание касалось волос. Он вдыхал мой запах и стук его сердца заглушал мои сомнения.

Я удерживала последний вопрос в голове: Разве так молодая жена радуется первым дням совместной жизни? Где та легкость, счастье, пресловутые бабочки в голове. Только сомнения и страх, что рядом с этим упорным мужчиной я окончательно потеряю что то очень важное…Себя!

— Да! Что у тебя в душе? — спросила я еще тише, желая понять мужчину, который стал моим официальным супругом.

— Ты, маленькая пианистка, — Ризван провел рукой по моим волосам и задумчиво добавил, — Уже отрастают.

Его близость и осознание того, что оттягивать неизбежную брачную ночь вечно невозможно, постоянно держали меня в напряжении и панике. Стрессовое состояние меня просто изматывало.

— Почему я? Мы такие разные. Тебе ведь плевать на все то, что нравится мне?! Ты… ты даже не понимаешь кто такой Моцарт, — выпалила я в сердцах.

Сзади послышался смешок. И снова Ризван легко провел по моим волосам, словно успокаивая расплакавшегося ребенка.

— Вольфган Амадей Моцарт родился 27 января 1756 года в семье талантливого музыканта и композитора. Из семерых детей в семье остался жив только он и сестра. Моцарт был гениальным ребенком и уже в детстве мог воспроизводить и напевать услышанные мелодии. Будучи уже достаточно известным музыкантом, он женился на молодой Констанции Вебер. А здесь, в его венской квартире, играет одно из его лучших произведений, "Женитьба Фигаро"… Я прошел экзамен? — я почувствовала, как Ризван улыбнулся. Его ладони легли на мои плечи.

Я выдохнула свои страхи и не сдержала ответную улыбку.

— Провалил! Ты настоящий двоечник.

— Это почему же?

— Потому что пользоваться шпаргалками на экзамене нечестно! — я указала пальчиком на стену с вырезкой из биографии композитора под стеклом. Похвально то, что Курбанов в совершенстве знает английский, но то что он все прочел, а не знал наизусть не сделало его ни на шаг ближе к великому искусству.

— Нелли, смысл не то, откуда я почерпнул эту информацию. С Википедии или со стен музея. Девочка моя, смысл в том, что мне плевать на Моцарта, Бетховена и всех остальных трупов прошлого. Но мне не плевать на тебя и наше будущее, — он уткнулся носом в мой висок. Его пальцы сильнее сжали мои хрупкие плечи, — Люблю тебя, жена. И ради тебя я готов ходить по всем этим гребанным склепам. Ведь в этой скучной темноте