Сибири в быстроразвивающуюся свою оказался более скромным. Разница заключалась в использовании нефти. Вместе с тем неудача была только относительной и имела место уже в 1970-е годы. Кратковременное коммерческое развитие, связанное с быстрым созданием дальневосточного лесопромышленного комплекса, было более успешным.

1960-е годы стали десятилетием роста и перспектив для советско-японской торговли, особенно их вторая половина, отмеченная стагнацией торговли между СССР и ФРГ. Японские бизнесмены, как и их европейские коллеги, изучали обширную коммунистическую империю вдоль и поперек. Конкуренция среди японских предпринимателей была столь высока, что многие ее не выдерживали, а советская бюрократия могла выбирать наиболее подходящие фирмы. В начале 1960-х годов одному из самых лояльных японских партнеров Советского Союза, президенту Japan Sea Trading Н. Ногучи, пришлось прождать в Москве месяц, прежде чем он смог обсудить с Микояном перспективы торговли между СССР и Японией[502]. Подобные Ногучи японские бизнесмены, однако, демонстрировали поразительное усердие. Они становились все более компетентными, зачастую отслеживая и используя информацию, которая могла помочь их делам. Например, один из японских бизнесменов, услышав о нехватке в Советском Союзе автомобильных шин, предложил поставлять этот дефицитный товар в обмен на сибирскую древесину, всегда являвшуюся предметом японского интереса[503]. Благосклонной аудитории Отдела по торговле со странами Юго-Восточной Азии и Ближнего Востока он в дальнейшем предлагал услуги своей фирмы: «…Как любая неспециализированная торговая компания, мы предлагаем практически все виды коммерческой продукции, в том числе текстильные товары, чугунные и стальные изделия, продукцию машиностроения, химические материалы и оборудование». За предложением бизнесмена скрывалась оправданная надежда на то, что советская сторона будет больше заинтересована многопрофильными конгломератами, которые, по примеру некоторых европейских корпораций, могли бы поставлять широкий спектр продукции[504].

Советский Союз также становился все более решительным в своих требованиях партнерства и капиталовложений, направляя в Японию собственную делегацию, в том числе и возглавляемую лично Микояном важную миссию в августе 1961 года[505]. За месяц до этого он с энтузиазмом раскрыл свои карты перед группой японских бизнесменов, прибывших с визитом. На вопрос одного из присутствующих о том, сможет ли Япония принять участие в планах по развитию Сибири, Микоян четко ответил: «Конечно можете. Вы – банкир. Следовательно, все зависит от вас. Предоставьте нам кредиты, и вы получите их обратно с процентами»[506]. Однако в 1961 году японские банки все еще не были свободны в предоставлении такого займа: правительство продолжало регулировать сферу международных финансов, на что указал другой представитель японской делегации. Микоян прибегнул к рекламному ходу, типичному для советского руководства (то есть с пожатием плечами в конце):

Вы нам не доверяете? Ошибаетесь. К вашему сведению сообщу, что за 44 года советской власти не было еще ни одного случая, чтобы наш вексель оказался неоплаченным. С нами можно сотрудничать в самых широких масштабах.

У нас есть огромные лесные богатства, есть руда, уголь, нефть. Если вы ассигнуете средства, мы могли бы предусмотреть в наших планах развитие этих отраслей экономики в Сибири и на Дальнем Востоке специально для обеспечения экспорта нужного вам сырья. Если же вы не захотите давать нам для этого кредит – это ваше дело. Мы все равно будем развивать экономику этих районов в соответствии с нашими планами[507].

В качестве завершения, отвечая на вопрос о планируемом строительстве нефтеперерабатывающего завода в районе Владивостока – Находки, Микоян повторил свои слова: «Сроки пока не определены, но чем раньше японские предприятия дадут нам трубы и оборудование, тем скорее будет построен нефтепровод. Но мы не торопимся. Хотите, чтобы это было быстрее, – предоставьте кредит нашим организациям, и они закупят у вас трубы и оборудование».

К тому времени обмен делегациями интенсифицировался. Два отчета от апреля 1962 года показывают общий энтузиазм относительно перспектив советско-японской торговли и позволяют понять, каким образом к концу десятилетия среди всех капиталистических стран самым важным торговым партнером для СССР стала Япония. В докладе ЦК о своей поездке в апреле 1962 года советская делегация отмечала признаки экономических трений между США и Японией. Авторы доклада утверждали, что сейчас предоставляется возможность вбить «небольшой клин» между двумя капиталистическими странами[508]. Это замечание было архаикой сталинских времен, отсылающее к устаревшей позиции использования «капиталистических противоречий». Рекомендации доклада, наоборот, мало что давали в плане политических расчетов, но представляли собой трезвую оценку возможностей стран экономически дополнить друг друга, а также являлись прекрасным образцом советского бюрократизма:

Нашей стране было бы целесообразно сделать японцам предложение о существенном увеличении покупок у них машин и оборудования, разумеется на условиях не хуже существующих на мировом рынке в части цены, рассрочки платежей и прочих условий. В номенклатуру машиностроительной продукции могут быть включены суда, химическое и нефтеперерабатывающее оборудование, строительнодорожные машины, холодильное оборудование и некоторые другие виды машин, по которым у нас имеется некомпенсируемый спрос, а качество их в японском исполнении достаточно высокое. Наша промышленность также крайне заинтересована в приобретении технологического оборудования, в частности для производства изделий, радиотехники, прецизионных подшипников и некоторой другой продукции <…> в качестве попутного фактора необходимо учитывать, что расширение закупок машин и оборудования даст возможность увеличить число наших приемщиков, которые в результате продолжительного пребывания в Японии могут квалифицированно изучить там технику, технологию, и это позволит нам быстрее использовать положительный опыт японской промышленности.

Одновременно следовало бы сделать японцам предложения по значительному увеличению поставок им сырьевых товаров (как по количеству, так и по номенклатуре) в качестве обязательного условия расширения закупок у них машин, оборудования, труб, титана, сверхчистого кремния и др. материалов. Надо сказать, что в вопросах обеспечения своей промышленности сырьем японцы боятся возможных конъюнктурных и политических колебаний. Поэтому их интересуют: экспортные мощности баз, откуда они будут получать закупаемое сырье; территориальная близость этих баз к Японии; мощность и бесперебойные действия транспортных артерий и другие вопросы.

Видимо, этим и объясняется тот большой интерес, который проявляется японскими деловыми кругами к нашим планам по развитию Сибири[509].

Авторы доклада не ошиблись в настроениях, царящих в деловых кругах Японии. Во время визита делегации в Японию президент Всеяпонской рыбопромышленной ассоциации Т. Такасаки говорил Микояну почти то же самое, несмотря на очевидный факт, что вопросы импорта / экспорта выходили далеко за пределы компетенции рыбопромышленной ассоциации[510]. Будучи известным бизнесменом и политиком, он приветствовал возможность того, что вскоре 10 % японского спроса на нефть будет удовлетворяться советским топливом. Он даже хотел утроения этого объема. Такасаки выступал за строительство советских нефтепроводов до Находки и сообщал довольному Микояну,