– Это очень плохо, – кивнула Валя. – Надо скорую из города вызвать. Но они пока доедут.

– Зачем ждать? У нас тут жених с собственным транспортом! Гарик! Тещу твою будущую мы сами в чувство приведем, а вот мать твоего ребенка надо бы до города доставить. И не так, как ты обычно ездишь, а медленно и нежно, – заявила Тереза.

Валя руководила, как Софу лучше разместить в грузовике, носила подушки, одеяла. Вера в это самое время звонила в больницу, чтобы срочно приняли девушку. Софа плакала и держалась за живот. Неля, на которую подействовала настойка, безутешно плакала – от отчаяния и бессилия.

– Я хотела как лучше! – причитала она.

– Ты нужна своей дочери! – подошла к ней Тереза. – Или я тебя сейчас ударю, чтобы ты взяла себя в руки.

– Почему вы мне и ей помогаете? Это я виновата! Я хотела, чтобы Софа за Колю вышла, я про Гарика не знала! – горько плакала Неля.

– Какая разница, кто про что знал? Тебе нужно дочь и внука спасать, – заявила Тереза. – Давай иди, Валя там еду собрала и вещи. Гарик отвезет, в больнице Софу уже ждут.

– Ты на меня не злишься? – уточнила осторожно Неля.

– Я тебя сейчас точно стукну! – закричала Тереза. – Быстро иди и довези дочь до больницы!

– Прости меня, я не хотела, правда, бес попутал. Не знаю, зачем я все это сделала. Прости, пожалуйста, – лепетала Неля. – Никогда так больше не поступлю, клянусь. Никогда не предам. Проси все, что захочешь, я твоя должница на всю жизнь.

– Попрошу, – ответила резко и серьезно Тереза, – оставь дочь в покое. Пусть живет с кем хочет и как хочет. Радуйся, если внук или внучка родятся здоровыми. Будь с дочерью, когда ей потребуется. А когда не потребуется – закрой рот и отступи, прояви мудрость. И не изводи Гарика, он не только твой будущий зять, но и отец твоего внука. Каждый день говори, что Гарик – счастье, свалившееся твоей Софе и тебе заодно на голову. Прикуси свой язык, когда захочется что-то сказать, как ты думаешь про Гарика. У тебя одна дочь, это уже огромное счастье. Помоги ей. Вдруг она захочет тебя осчастливить не одним внуком? А мне кажется, так и будет, – улыбнулась Тереза.

– Это я написала, что Елена с Аликом живут здесь. Искала специально адрес Альберта. Прости меня, – призналась Неля.

– Да, я знаю, – ответила Тереза. – Тебе с этим жить. Постарайся сделать так, чтобы твои внуки об этом не узнали. Пусть у них будет лучшая бабушка на свете.

– Да, я все сделаю, все как ты говоришь. Все правильно. Простите меня за все. Если Софа потеряет ребенка, это будет только мой грех, – заливалась слезами Неля.

– Давай потом с грехами разберемся, – заявила жестко Тереза, возвращая Нелю к реальным проблемам. – Вот, неси сумки в багажник.

Гарик потом рассказывал, что гнал что есть мочи, но нежно, ни на одной колдобине грузовик не подпрыгнул. Неля дала благословение на их брак с Софой и называла его сыночком.

– Может, стоило ей сказать, что ее письмо я так и не отправила? – спросила Нина у Терезы.

– Потом скажешь, пусть еще немного помучается совестью, – хмыкнула Тереза. – Может, поумнеет да отстанет от молодых.

– Ты ведь сразу поняла, что это не я, да? – уточнила Нина. – Если бы думала, что я вас сдала, ты бы мне почту сожгла.

– Точно не знала, но верила. Ты, конечно, та еще гадина, никогда тебя не прощу, что я по ансамблю трояк получила, но не сволочь. Да и у той семьи, как я поняла, и без нашей Нели связей хватало. Они рано или поздно все равно бы узнали, что Елена с Аликом здесь живут. Но ты молодец, долго водила их за нос, – ответила Тереза.

– Я скучала по тебе, если честно. Жаль, что мы столько лет упустили, – призналась Нина. – Помнишь, как мы хохотали?

– Да уж, только виноватой всегда я оставалась, – улыбнулась Тереза. – Ты умела делать такие наивные глаза, что тебе верили, а мне нет. Мне тоже жаль, что я такой глупой оказалась. Потеряла лучшую подругу.

– Я за тебя всегда переживала. И на могилы твоих мамы и бабушки ходила, – призналась Нина.

– Так это ты! А я все гадала, какой такой воздыхатель был у мамы, что цветы носит? – ахнула Тереза.

– Я ждала, что ты придешь. И сама много раз хотела зайти. Просто боялась, что прогонишь.

– Господи, какая же ты дурында! Как была в школе, так и осталась, – воскликнула Тереза и сердечно обняла подругу. – Ну что, пойдем ногти из лепестков роз клеить или секретики закладывать?

– Твой секретик до сих пор в моем дворе под деревом зарыт, если что, – улыбнулась Нина.

– О, надо его срочно отрыть! Там были цветные стекла! Алику будет интересно! Завтра пойдем! – объявила Тереза. Она была счастлива по-настоящему. Чего уж говорить, Нина всегда была ей близка по духу. Только с Ниной Тереза могла смеяться, подруга понимала, когда Тереза шутит, а когда нет. Тереза шутила с непроницаемым лицом. Никто не понимал, а Нина начинала хихикать. Такое же чувство юмора было у Григория. Тереза, получается, потеряла людей, с которыми могла смеяться. А когда не с кем посмеяться и годами лишен такого счастья – это настоящая трагедия. Только с Ниной Тереза могла хохотать до упаду – та делала такое лицо, что сразу хотелось свалиться под стол. Нина проказничала в школе не меньше Терезы, но всегда выходила сухой из воды. Из-за того, что умела сделать такие глаза, что она вообще ни при чем. Тереза восхищалась и одновременно ненавидела подругу. Но с ней они покатывались со смеху, наслаждаясь удавшимися проделками. Когда Нина подкладывала коровью лепешку на стул преподавательницы по специальности. Та использовала специальную подушечку, чтобы было мягче сидеть, и коровья лепешка оказалась точно такой же формы. Никто не мог понять, откуда исходит ужасный запах. Когда срезала каблуки туфель учителя физики, Заура Алановича, – он стеснялся своего роста и носил ботинки на каблуках. Делал на заказ, в городе. Каблуки встраивались во внутреннюю часть, и было незаметно. Но все, конечно, об этом знали. Однажды Нина отпилила каблуки, и на линейке Заур Аланович вдруг оказался на голову ниже своей возлюбленной, учительницы рисования Залины Тамерлановны. Об их романе давно судачили, но подтверждений не находилось. После линейки неподтвержденный роман закончился. Тереза помнила, как Залина, ростом метр семьдесят пять, прибежала к бабушке Терезы за советом – что делать? Как он мог с