медленно, хотя это было вовсе не так. Через долгие тридцать секунд направляющие оказались в воде. Столкнув скутер в море, я прыгнул на седло, и гидроцикл закачался на волнах. Я нажал на кнопку зажигания, но двигатель не заводился, пока я не прикрепил к левой руке страховочную чеку. Пистолет в руке стеснял мои движения. Я бросил его в перчаточный ящик возле руля, и нажал на газ, постепенно увеличивая тягу. Мощная машина рванулась вперед. В зеркалах заднего вида, было хорошо видно, как быстро удаляется от меня ненавистная яхта.

Управление оказалось несложным. Во вместительном переднем багажнике я обнаружил маленький огнетушитель, трос, специальные очки, и несколько бутылок с питьевой водой, что было очень кстати. С бензином все было в порядке. Датчик показывал полный бак, которого должно хватить километров на сто пятьдесят – двести, а максимальная скорость скутера равнялась ста километрам в час, – такая цифра могла обрадовать любого беглеца.

Гидроцикл послушно прыгал с волны на волну, и я пробовал разные режимы движения, испытывая то восхитительное чувство, которое называется радостью жизни.

Однако, моя эйфория продолжалось недолго. На приборной доске не включался экран, а без навигатора было трудно понять, где я, и куда мне надо плыть. Только сейчас я осознал сложность своего положения. Я находился в центре огромного Средиземного моря, и у меня не было даже компаса. А что если начнется шторм?

В другое время я бы охотно отпустил пару шуток по этому поводу, но сейчас мне было вовсе не до смеха. Чтобы добраться до берега у меня был только один вариант, – ориентироваться по солнцу. Часы на приборной доске показывали половину восьмого. С того момента, как я видел маяк на острове Пантеллериа, яхта прошла примерно сто пятьдесят миль, – лихорадочно соображал я, вспоминая карту, – тогда на севере, или северо-востоке от меня тянется берег Сицилии, расстояние до которого составляет не более сорока морских миль. В переводе на метрическую систему это составляет около шестидесяти километров, причем протяженность берега будет достаточной, чтобы не промахнуться. Сущие пустяки для гидроцикла, если только не поднимется буря, или я не перепутаю направление.

Решение было принято. Оставив солнце чуть позади правого плеча, я выжал газ и двинулся на север. Внезапно в зеркале заднего вида мелькнуло что-то красное. Оглянувшись назад, я увидел, что меня догоняет красный скутер. Какой же я глупец, – с досадой подумал я, до отказа выжимая газ, – нетрудно было догадаться, что меня просто так не отпустят!

Расстояние между мной и моим преследователем быстро сокращалось. То ли его мотор был мощнее, то ли водитель опытнее. Позднее я сообразил, что с двигателя красного скутера просто сняли ограничитель скорости, но по большому счету, это было неважно. Противник настигал меня, и скоро над моей головой засвистели пули.

Вот она, расплата за милосердие! Если бы я пристрелил этого парня в салоне, мой путь был бы свободен, – подумал я, совершая отчаянные виражи, чтобы не дать врагу прицелиться.

Эта затея оказалась неудачной. Недруг все время переигрывал меня, безошибочно угадывая мои маневры. Во время очередного поворота я не успел уйти в сторону, и пуля царапнула мне левое плечо. В отчаянии я тоже вытащил пистолет, и выстрелил несколько раз подряд, но ни разу не попал в цель. Удерживать скутер одной рукой было почти невозможно, плечо сильно кровоточило, и я начал уставать.

Проигрыш в этой схватке становился все более вероятным, и я пошел на отчаянный маневр. Засунув пистолет за пояс, я резко положил машину на борт, сделал поворот на сто восемьдесят градусов, и, не обращая внимания на выстрелы, пошел на таран.

Удар оказался очень сильным. Он пришелся на носовую часть красного скутера, и мой противник упал в волны вместе с пистолетом. Я состорожничал, и подрабатывая тихим ходом, отвел свою машину в сторону, – мало ли что может прийти в голову моему преследователю, вдруг он нападет на меня из-под воды?

Зря я беспокоился! Когда мой враг залез на подножку своего гидроцикла, вид у него был весьма жалким. Разглядев его повнимательнее, я понял, что это совсем молодой парень, которому скорее всего и двадцати пяти нет. Я осторожно подрулил поближе, не выпуская из руки пистолет.

– Как тебя зовут? – спросил я.

– Алексей!

– Ты любишь кормить рыбок, Алексей?

– Зачем вы спрашиваете меня об этом? – огрызнулся мальчишка.

– Я не спрашиваю, а предупреждаю! – насмешливо протянул я, взмахнув пистолетом, – одно неверное движение, и ты накормишь местных барракуд. Это понятно?

– Да, понятно, – сразу сбавил тон Алексей

– Порядок будет такой. Я спрашиваю, а ты отвечаешь, коротко и внятно, – ясно?

– Да, ясно!

– Вот и молодец. Где твое оружие?

– Пистолет утонул.

– Давно работаешь на Хасанова?

– Два года. Я его телохранитель!

– Сколько людей ты убил, Алексей?

– Я не убийца, – сказал парень, повесив голову вниз.

– Да что ты говоришь? – с сарказмом сказал я, – а сейчас ты на рыбалку собрался?

– Не надо про рыбалку… – испугался парень, – я сделаю все, что вы скажете!

– Сколько телохранителей у Хасанова на яхте?

– Двое. То есть, было двое, а сейчас мой напарник ранен.

– Какой груз был в бочках и коробках?

– Про бочки не знаю, а в коробках были пистолеты.

– Не револьверы? – вспомнив рассказ Ольги, уточнил я.

– Нет, именно пистолеты.

Понятно, – я подумал о том, что девушка ошиблась, но ненамного. Откуда ей знать разницу между пистолетом и револьвером, если она видела их только в кино?

– Какие пистолеты, откуда? – я не ждал ответа на этот вопрос, но получил его.

– Бразильские, «Taurus», новые. На разбитом ящике была эмблема с головой быка.

– Кому предназначался этот груз?

– Точно не знаю, я только телохранитель. Но после того, как мы увидели разбитый ящик, хозяин сказал, что это оружие для борцов за свободу Западной Сахары. Он велел нам держать язык за зубами, и обещал денежную премию.

– А что он сказал вам обо мне?

– Что вы иностранный шпион, шантажист, вор, и убийца.

– Да, неплохой набор, – согласился я, – В армии служил?

– В десантных войсках.

– Девушка есть?

– Да, Настей зовут!

– Хорошая у тебя была жизнь, Леша! – вздохнул я, – что мне теперь с тобой делать?

– Стреляйте быстрее, – мрачно сказал парень, – только не тяните, ладно?

– Не могу стрелять в безоружного, – признался я, – и мне кажется, что ты не самый плохой парень! А ты можешь хоть на минуту допустить, что я работаю не на иностранную, а на русскую разведку, а истинным вором и убийцей является твой хозяин?

– Вы наш разведчик? – в глазах Алексея загорелся огонек надежды.

– Тебе придется поверить мне на слово, – сказал я, думая о том, что эта маленькая ложь может спасти жизнь нам обоим, – сейчас мы поступим так! Ты вернешься на яхту, и расскажешь, что наша схватка была ожесточенной, но ты сумел застрелить меня. Зеленый гидроцикл утонул вместе со мной, потому что твои выстрелы пробили его корпус. Вопросы есть?

– Я сделаю все, как вы скажете.

– Кстати, как ты собирался вернуться на яхту?

– По навигатору!

От такого ответа, я на секунду зажмурился. Господи, как же мне нужен этот прибор! Отобрать у мальчишки гидроцикл? Но если я могу справиться без навигатора, то этот паренек, выросший в век новых технологий, без него попросту не найдет в море яхту.

– Хорошо. Где мы сейчас находимся? – я осторожно подрулил ближе, и бросил внимательный взгляд на экран. Наши координаты обозначались, как 36°09’91"северной широты, и 14°55’06» восточной долготы.

– Вот и отлично, – сказал я.

– А как я мог застрелить вас, если я вернулся без пистолета?

– Да, накладочка получается! – я на секунду задумался.

Если мальчишка скажет, что застрелил меня, и вернется без оружия, то ему могут и не поверить. Я достал из перчаточного ящика пистолет Мильчина. Расстреляв всю обойму в воду, я вручил его Алексею:

– Скажешь, что отобрал это у меня, получится отличное доказательство твоих слов.

– Вы мне не верите! –